– А что, был повод?
– Да как сказать… Наверное, был. Мама переживала, что отец мало уделяет ей внимания, что он полностью погружен в свою работу. В основном они ссорились из-за этого и еще из-за того, что сестра совсем отбилась от рук, кроме отца, никого не признавала, грубила прислуге, говорила матери ужасные вещи.
– И отец защищал ее? – спросила я.
– Не то чтобы… Он пытался ее образумить, говорил, что нельзя так вести себя с матерью. Но она и его не слушала: он был для нее идеальным, а мать – нет. К ней у Ланы было море претензий, и ее родительского авторитета она совершенно не признавала. Однажды в отсутствие отца мама настояла, чтобы Ланка шла спать, потому что было уже очень поздно. А та встала на дыбы. Как же, ведь она королева, никто не смеет командовать ею! Дурь подростковая в голову ударила, и она наговорила маме таких гадостей, что у нее случился сердечный приступ. А «Скорая» приехала слишком поздно…
Я сочувственно покачала головой. Мой собеседник помолчал немного, потом продолжил свой рассказ:
– Конечно, после этого Ланка немного присмирела. Но надолго ее не хватило. Через год отец решил снова жениться, а в жены себе выбрал совсем молодую женщину, всего на десять лет старше Ланы. Тут уже она восстала и против отца. Как он посмел! Ведь он должен был всю оставшуюся жизнь принадлежать только ей! Она просто изводила отца и его избранницу самыми едкими замечаниями и совершенно возмутительными выходками. Жить под одной крышей им втроем стало невозможно, и в конце концов отец не выдержал и отправил Ланку в закрытый пансионат в Швейцарии. Помимо всего прочего, он всерьез опасался, что столь бурный пубертат совсем сорвет ей крышу и она, как и ее мать, пристрастится к алкоголю, а то и к наркотикам.
– И как, помогло? – поинтересовалась я.
Елистратов отрицательно покачал головой.
– Условия в пансионате были действительно суровые, я бы сказал, спартанские: простая здоровая пища строго по расписанию, маленькая комнатка на двоих, скромная одежда – обычные джинсы, свитера и футболки, никаких брендовых шмоток, никаких дерзких юбок, вызывающих платьев, каблуков и прочего. Плюс полное самообслуживание и регулярный физический труд на свежем воздухе. Они там сами себе морковку выращивали и цветники разводили, представляете? А Ланка-то всю жизнь была уверена, что круассаны на деревьях растут, а морковка – на полках в супермаркете. И чувствовала она себя там как в монастыре строгого режима. Дома-то как было? Захотела в час ночи творожный пудинг – ей принесли творожный пудинг. Если в чашку с чаем попала хоть одна чаинка – чашка демонстративно выплескивается на пол прямо на глазах у горничной. Постельное белье извольте ей менять каждый день, как в пятизвездочном отеле. Пойдет в душ – сразу орет, что полотенце жесткое. Учует запах чужого парфюма – визжит, что у нее аллергия, хотя от самой иногда разит, как из парфюмерного магазина. В общем, если перечислять все ее закидоны…