Альфред вздохнул и выпрямился.
— Ты будешь нужен Эдуарду в качестве советчика, — сказал он.
— Я должен чувствовать себя польщенным, господин, — проговорил я.
Альфред услышал покорную нотку в моем голосе, и она ему не понравилась. Он напрягся, и я ожидал его обычного выговора, но король скорее огорчился, чем рассердился.
— Господь благословил меня, когда я взошел на трон, — тихо сказал он. — Господин Утред, казалось невозможным, что мы в силах сопротивляться датчанам. Однако милостью Божьей Уэссекс уцелел. У нас есть церкви, монастыри, школы, законы. Мы создали страну, где обитает Бог, и мне не верится, что воля Господа заключается в том, что все это должно исчезнуть, когда меня призовут предстать пред Его судом.
— Может, до этого момента еще много лет, господин, — сказал я все тем же почтительным тоном.
— Не будь дураком! — прорычал Альфред с внезапным гневом.
Он содрогнулся, на мгновение прикрыл глаза, а когда заговорил снова, голос его был тихим и безжизненным.
— Я чувствую приближение смерти, господин Утред. Это похоже на засаду. Я знаю — она там, и ничего не могу поделать, чтобы ее избежать. Она заберет меня и уничтожит, но я не хочу, чтобы вместе со мной она уничтожила Уэссекс.
— Если такова воля вашего Бога, — грубо сказал я, — тогда я ничего не могу поделать, да и Эдуард не в силах этого остановить.
— Мы не марионетки в руках Божьих, — раздраженно проговорил Альфред. — Мы все — его инструменты. Мы выковываем нашу судьбу.
Он с горечью посмотрел на меня, потому что никогда не мог простить, что я предпочел христианству другую веру.
— Разве ваши боги не вознаграждают вас за хорошее поведение? — спросил король.
— Мои боги своенравны, господин.
Я узнал слово «своенравны» от епископа Эркенвальда, который использовал его как оскорбление. Но как только я узнал, что оно означает, слово понравилось мне. Мои боги своенравны.
— Как ты можешь служить своенравному богу? — спросил Альфред.
— Я и не служу.
— Но ты сказал…
— Что они своенравны, — перебил я, — но так уж они развлекаются. Моя задача — не служить им, а развлекать их, и, если мне это удастся, они вознаградят меня в следующей жизни.
— Развлекать их?
Судя по голосу Альфреда, он был шокирован.
— Почему бы и нет? — вопросил я. — У нас есть кошки, собаки и соколы, которых мы держим для своего удовольствия, и боги создали нас для того же. Зачем тебя создал твой Бог?
— Для того, чтобы я был его слугой, — твердо проговорил Альфред. — Если я — кошка Бога, тогда я должен ловить мышей дьявола. Это — долг, господин Утред, долг.
— Ну, а мой долг — поймать Харальда и отсечь ему голову, — ответил я. — Полагаю, это развлечет моих богов.