— А когда он на меня не зол?
На лице Этельфлэд промелькнула слабая улыбка, которая быстро исчезла.
— Он хочет, чтобы ты дал клятву Эдуарду.
— Знаю.
— Тогда почему ты ее не дашь?
— Потому что я не раб, которого передают новому господину.
— О! — в голосе ее звучал сарказм. — Значит, ты не женщина?
— Я забираю свою семью на север.
— Если мой отец умрет… — Этельфлэд заколебалась. — Когда мой отец умрет, что станется с Уэссексом?
— Им будет править Эдуард.
— Которому нужен ты.
Я пожал плечами.
— Пока ты жив, господин Утред, — продолжала Этельфлэд, — датчане задумаются, прежде чем на нас напасть.
— Харальд не задумался.
— Потому что он — дурак, — пренебрежительно проговорила Этельфлэд. — И завтра ты его убьешь.
— Может быть, — осторожно ответил я.
Звук голосов заставил Этельфлэд повернуться, она увидела выходящих из церкви людей.
— Мой муж, — проговорила она — эти два слова были пропитаны ненавистью, — отправил послание господину Алдхельму.
— Алдхельм возглавляет войско мерсийцев?
Этельфлэд кивнула.
Я знал Алдхельма. Он был любимчиком моего кузена и человеком непомерных амбиций, коварным и умным.
— Надеюсь, твой муж приказал Алдхельму отправиться к Феарнхэмму.
— Так он и поступил, — сказала Этельфлэд. Потом понизила голос и заговорила быстрей: — Но еще он послал Алдхельму приказание отступить на север, если враг будет слишком силен.
Я подозревал, что так и случится.
— Итак, Алдхельм должен сохранить мерсийскую армию?
— А как еще мой муж сможет захватить Уэссекс, когда мой отец умрет? — спросила Этельфлэд шелковым невинным голосом.
Я посмотрел на нее сверху вниз, но она глядела только на огни Годелмингама.
— Алдхельм будет сражаться? — спросил я.
— Нет, если бой сможет ослабить мерсийскую армию, — ответила она.
— Значит, завтра мне придется убедить Алдхельма выполнить свой долг.
— Но у тебя нет над ним власти, — сказала Этельфлэд.
Я похлопал по рукояти Вздоха Змея.
— У меня есть это.
— И у него пять сотен человек, — продолжала Этельфлэд. — Но есть один человек, которого он послушается.
— Ты?
— Поэтому завтра я поеду с тобой, — сказала она.
— Муж тебе запретит.
— Конечно, запретит, — спокойно произнесла она, — но мой муж ничего не узнает. И ты окажешь мне услугу, господин Утред.
— Я всегда к твоим услугам, — ответил я — слишком легко.
— Правда?
Этельфлэд повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза. Я посмотрел на ее печальное милое лицо и понял, что просьба ее будет серьезной.
— Да, моя госпожа, — ласково сказал я.
— Тогда завтра, — горько проговорила она, — убей их всех. Убей всех датчан. Сделай это для меня, господин Утред.