А для королей Анакреона — прежнего и его внука, который ныне стоял у власти, он был воплощением силы, которую они боялись и ненавидели.
В общем, работенка не из легких, поэтому он думал о первой за последние три года поездке на Терминус как об отпуске, несмотря на то что вызвана она была случаем весьма неприятным.
Поскольку в обстановке полной секретности путешествовать приходилось не впервые, он вновь воспользовался изречением Гардина об объективности…
Верисов переоделся в цивильное, что само по себе было праздником, и отправился пассажирским звездолетом в салоне второго класса на Терминус. Прибыв туда, первым делом по видеофону связался с Городским Советом.
— Меня зовут Ян Смит, — представился он красивой девушке, появившейся на экране. — Мне назначена аудиенция у мэра.
Девушка хорошо поставленным голосом вызвала кого-то по внутреннему видеофону, обменялась с кем-то несколькими фразами и сухо сообщила Верисову:
— Мэр Гардин ждет вас через полчаса, сэр.
Экран померк.
Затем посол Терминуса на Анакреоне купил в киоске последний номер «Городских Новостей», прогулялся по парку перед зданием Совета, уселся на скамеечку, прочел передовицу, спортивные новости, пробежал глазами комиксы. Полчаса истекли.
Он встал, сунул газету под мышку, вошел в здание Совета и неузнанным проследовал в кабинет Гардина.
Гардин встретил его с улыбкой:
— Садитесь, закуривайте! Как добрались?
Верисов взял сигару.
— Довольно забавно. В соседнем кресле сидел священник. Он летел сюда на курсы по применению радиоактивного синтеза в онкологии.
— Надеюсь, он не называл это «радиоактивным синтезом».
— Нет, конечно. Он называл это «Святой Пищей».
Мэр кивнул и улыбнулся:
— Продолжайте.
— Он вовлек меня в теологическую дискуссию и изо всех сил старался лишить меня материалистической платформы.
— Что, так и не узнал своего верховного владыку?
— Без алой сутаны? Да он к тому же смирнианец. Однако поговорить было очень интересно. Просто потрясающе, Гардин, до чего глубоко пустила корни паша религия! Я даже написал эссе по этому поводу — для личного пользования, разумеется.
— Да, очень занятно, — согласился Гардин. Закинув руки за голову, он сказал серьезно:
— А теперь, будьте любезны, о ситуации на Анакреоне.
Посол нахмурился и, вытащив сигарету изо рта, брезгливо положил ее в пепельницу.
— Плохо. Очень плохо.
— Понятно. Иначе вы не были бы здесь.
— Естественно. Дела вот какие: главный человек на Анакреоне сейчас — регент Винис, дядя короля Леопольда.
— Знаю. Но в будущем году Леопольд достигнет совершеннолетия. По-моему, шестнадцать ему в феврале?