Может быть, где тепло, рядом с кухней. Но Лука не признает,
что стара, пока не умрёт.
На кухне Мирабелла разожгла огонь в печи и нагрела воду
в котле, пока Лука искала на полках листья, ведь любила самые
лучшие. Они не заговорили, пока не сели с двумя дымящимися
чашками чая с мёдом.
- Это только твой разум. Ты нервничаешь. Неудивительно,
скоро сражение. И тебя часто посещает эта жертва. Ро никогда
не должна была заставлять тебя участвовать в ритуале.
- Дело не в том, - настаивала Мирабелла. – Нет!
- Ты была ребёнком, когда в последний раз видела своих
сестёр, - мягко промолвила Лука. – Может быть, слышала
истории. Может, немного помнишь…
- У меня хорошая память.
- Королевы это не запоминают, - Лука сделала глоток чая.
- Слова не делают это правдой.
Лука торжественно смотрела в чашку. В оранжевом свете
лампы каждая морщинка на лице старухи казалась бороздой.
- Тебе нужно, чтобы это было правдой, - сказала Верховная
Жрица. – Слишком жестоко заставлять королеву убивать тех,
кого она любит. Её сестёр. Чтобы видеть, как волк ищет её
голову…
Когда Мирабелла промолчала, Лука перегнулась и
положила свою руку на её.
Отголоски слов Луки были так громки в ушах Мирабеллы,
что Элизабет поднялась почти на вершину, прежде чем она
услышала её зов.
- Ты меня не слышала? – спросила Элизабет, слегка
запыхавшись.
- Прости, - проронила Мирабелла. – Так рано, я не ждала,
что кто-то ещё не спит…
Элизабет указала на вечнозелёное дерево.
- Спайс встаёт с солнцем. Потому я тут.
Глядя на молодую жрицу, Мирабелла не могла сдержать
улыбку. Элизабет не позволяла грустить. Её капюшон был
отброшен, тёмные волосы ещё не собраны. Дятел сидел на
плече, и она скармливала ему семечки с ладони.
- Приятно, - промолвила она, - что так рано нас точно
никто не увидит.
Мирабелла нежно взяла Элизабет за запястье. Браслеты
только сейчас были даны жрице – браслеты из чёрных лент и
бисера, а не чернил на коже. Только иницированная и может
поменять своё мнение.
- Почему ты остаёшься? – спросила Мирабелла. – когда я
встретила тебя, ты сказала, что они отберут Спайса и убьют его,
если узнают, но ваша связь так сильна… Почему не уйти?
Элизабет пожала плечами.
- И куда идти? Я ребёнок храма, Мирабелла. Я говорила об
этом?
- Нет.
- Моя мама была жрицей храма Кэнора. Мой отец
целитель, что работал с нею, и мать не дала мне воли… Я
выросла там. Я знаю только храм. И надеюсь…
- Надеешься?
- Что ты возьмёшь меня с собой в Индрид-Даун после