— Ну говори же, говори! Она прозрела?
— Да… — с трудом вымолвила мать, обнимая дочь. — Свершилось чудо!
— А он?
— И он там… Говорят, уже обвенчались — законные жена и муж…
— Мама!.. — вскрикнула в отчаянии Гюльшан. — Я не переживу этого!..
— Что делать, дочь моя. Перед их любовью даже горы не смогли бы устоять…
— Ну нет, — скрипнула зубами Гюльшан, — одному из нас не жить на свете! Сама погибну и его уничтожу!
— Опомнись, дочь моя, стоит ли терять спокойствие из-за таких…
— Молчи, мать! Расскажи-ка лучше. Я хочу знать все-все…
Гюльшан затащила перепуганную мать в спальню и заставила ее рассказать все, что она видела и слышала в доме учителя.
— Глядишь на нее — и глазам своим не веришь, — сбивчиво докладывала мать. — Словно никогда и не была слепая. Лицо круглое, взгляд выразительный, и до того похорошела, что… А одета!.. — невольно чмокнула она языком от восторга. — Можно подумать, что она дочь-какого-нибудь важного чиновника, а не нищего раба. Белое европейское платье из шелка, чулки, лакированные туфли, серьги…
— Кто же ее нарядил? — злобно закусила губы Гюльшан.
— Врачи, говорят…
— Зачем же они вернулись в Лагман? Чтобы насмехаться надо мной?!
— Говорят, отпразднуют здесь свадьбу и всей семьей уедут в Кабул.
— Ну нет! Он останется здесь навсегда, — вскочила в бешенстве дочь Азиз-хана.
— Куда ты, безумная?
— Я не могу больше, мама!.. Я должна видеть его… — и с воплем она бросилась к двери.
— Гюльшан, где ты? — раздался вдруг крик с веранды. — Где твоя мать? Где люди! С ханом плохо… Доктора, скорее доктора!
— Я побегу за врачом, — живо отозвалась Гюльшан. Она стремглав спустилась вниз и исчезла из глаз.
На улице перед домом учителя и во дворе толпился народ. Каждому хотелось взглянуть на Амаль и собственными глазами убедиться в «чуде». Дивана с трудом пробрался во двор.
— Никакого чуда не произошло, — убеждал Наджиб столпившихся вокруг него односельчан. — Наука могущественней самого аллаха. Молитва молитвой, а больному надо обращаться только к врачам. Медицина спасает от человеческих недугов. Вы это своими глазами видите!
Вдруг Дивана вспыхнул. Он увидел Надира. «Так вот каким ты вернулся! — бормотал конюх. — Где же мой бог? И когда он так же нарядит меня?»
— Дивана, ты зачем здесь? — вдруг услышал он шепот Гюльшан.
— Ханум, с ханом плохо. Вас ждут там.
Гюльшан пристально взглянула на конюха и вздрогнула от неожиданно родившейся мысли. «А что, если?.. За деньги и женские ласки этот недалекий парень продаст и заложит собственную душу…»
— Ну хорошо, пойдем… — медленно повернулась она, с трудом отрывая взгляд от счастливой и ненавистной ей пары.