— Вы меня звали, саиб, чем могу служить вам? — спросил Надир, остановившись на почтительном расстоянии.
Азиз-хан молчал. Надир смотрел на него не спуская глаз. За окном, под которым он сидел, шевельнулась тюлевая занавеска, и на миг показалась Гюльшан. Показав Надиру язык, она тут же скрылась за шторой.
— Подай сюда ружье! — хрипло пророкотал, наконец, Азиз-хан.
Надир доверчиво протянул ему винтовку, с которой не расставался по ночам, охраняя сад.
Азиз-хан взял ружье, погладил его рукой и, повернувшись к Надиру, зарычал уже резко и грозно:
— Я презираю тебя, как нечестивого пса, и не хочу, чтобы ты отравлял воздух моего дома! Убирайся отсюда ко всем чертям!
Надир опешил. Как? За что? Вот они, произвол и бессердечие властителей! И все это в благодарность за то, что добросовестно и с чистым сердцем служил хозяину, уберег от позора его собственную дочь! И как он смеет обзывать его нечестивой собакой?! Надир, еле сдерживая гнев, молчал.
— Запомни, — продолжал греметь на весь двор Азиз-хан, — я скажу моим слугам, чтобы они, как только увидят тебя в моем саду, поступили с тобой, как с вором, и, не раздумывая, уничтожили! — И, не слыша ответа, добавил: — Понял, что тебя ждет здесь?
Надир всеми силами сдерживал себя, чтобы не нагрубить человеку, старшему по возрасту.
— Саиб, я уйду от вас, — начал он, наконец, сдерживая волнение. — Свой хлеб я заработаю и за вашими стенами. Тому, кто с детства привык кочевать, ничего не страшно. В вашем доме я не бездельничал, а трудился как вол, изо всех своих сил. Я знаю, почему вы меня гоните. Но я не боюсь ваших угроз и все равно не покину Амаль. Я не отдам ее вам, запомните это!
Тон, которым было это сказано, и горделиво-независимая поза кочевника привели хозяина в неописуемую ярость.
— Вон! Вон отсюда! — завопил он в бешенстве, схватил ружье с намерением убить Надира, как вдруг побледнел, зашатался и свалился на ковер.
Надир повернулся и, не оглядываясь, медленным, спокойным шагом вышел со двора.
Слух, что хан прогнал сына Биби, мигом облетел весь дом. После завтрака Гюльшан спустилась вниз и услышала горячий разговор на кухне. Она задержалась у двери, прислушалась.
— И такого работягу прогнал? — сокрушенно вздыхала старая повариха Хадиджа.
— Да, представь себе, хан чуть не убил его.
— Это вчера Саид перестарался, — вмешалась в разговор третья. — Уж очень ему хочется сосватать хану свою дочь. Бедняжка Амаль!
— Вот уж и неправда! Саид тут ни при чем, он не станет неволить свою дочь. Если Амаль не захочет, хану никогда не видать ее в своей постели…