Появление Надира в особняке, да еще в женской половине, привело в замешательство всю прислугу. Волнуясь за мать и ее сына, люди хотели потихоньку предупредить Биби. Однако дочь хана успела уже заметить его из окна своей комнаты. Она незамедлительно послала за Биби. И пока мать Надира поднималась наверх, Гюльшан с другого хода спустилась вниз и выросла перед Надиром.
— Однако ты смелей, чем мне казалось! — глядя в его горящие глаза, сказала она. — Зачем ты пришел сюда? Как ты посмел ослушаться хана?
— Я пришел к матери, а не к хану!
— С нею вы могли бы встретиться и там, за забором. Убирайся отсюда сейчас же!
— Ну и уйду, пусть сгорит ваш сад вместе с вами! — яростно ответил Надир и повернулся, чтобы уйти.
— Где ты пропадал? Что ты замышляешь? — схватила его за руку Гюльшан.
— Не твое дело! — обрезал ее Надир и, рывком освободившись от руки Гюльшан, бросился бежать.
Дочь хана пустилась за ним.
— Надир, остановись или… Я уничтожу тебя! Запомни это! Все равно я никому тебя не отдам!
Надир даже не оглянулся.
Взбешенная Гюльшан возвратилась в свои комнаты. Навстречу ей выбежала Биби.
— Где он? — закричала она как безумная.
Гюльшан молча со злыми глазами пропустила ее. Биби догнала сына у самых ворот. Она бросилась к нему, спрятала свои влажные щеки у него на груди, радостно прислушиваясь к биению его сердца. Какое счастье — ее сын стоял перед нею здоровым и невредимым!
— Уйдем отсюда, мама!
И как только вышли из сада, не удержалась, спросила:
— Ну как, удалось тебе что-нибудь сделать?
Надир оглянулся по сторонам.
— Удалось, мама, — зашептал он. — Я был у большого доктора. Он прислал письмо Наджиб-саибу. Амаль надо везти в Кабул. Там ей вернут зрение…
Биби, не веря своим ушам и встревоженно глядя на сына, переспросила:
— Что ты сказал?.. Вернут зрение?
— Да, мама, она будет видеть!
Мать задержала недоверчивый взгляд на Надире, затем подняла глаза к небу.
— Аллах, неужели это правда? — голос ее задрожал. — Неужели ты сжалился над нами и послал свою милость?
— Но, знаешь, мама, я боюсь одного… — перебил ее сын.
— Чего, сын мой?
— Саид не отпустит ее.
— Не терзай себя преждевременно, мальчик мой, — поспешила она успокоить его. — Я поговорю с Амаль, она и сама уговорит отца. Тебя же, сынок, прошу только об одном — не показывайся здесь. Гюльшан просто с ума сошла, даже мне и то житья не дает. Не добром дышит ее грудь…
Надир утвердительно кивнул головой.
«В стенах живут мыши, а у мышей есть уши», — говорится в народе. Уже к вечеру в Лагмане знали, что врачи в Кабуле собираются вернуть зрение дочери Саида. Пробираясь от дома к дому, от порога к порогу, эта весть дошла и до ушей муллы Башира. Слуга земных и небесных господ не на шутку забеспокоился. Всемогуществу неба грозила смертельная опасность. Дождавшись вечера, когда его мюриды и правоверные собрались в мечети, мулла решил поговорить с отцом Амаль. И как только Саид появился, он позвал его и посадил рядом с собой, оказывая ему этим небывалую честь.