— Почтенный отец, — начал он ласково и спокойно, — верно ли говорят, что потерявший разум сын Биби был в Кабуле и врачи хотят приехать в Лагман за твоей дочерью?
Смущенный Саид покачал головой.
— Саиб, аллах свидетель тому, что я ничего не знаю…
Ответ несколько успокоил муллу.
— Искренне сочувствую твоему положению, покорный раб аллаха! Этот бесприютный скиталец решил, видимо, опозорить и очернить твое имя перед мусульманами и небом! — закатил он глаза. — О великий, непостижимый! Ты творец нашего счастья и нашей судьбы… Помоги твоему верному рабу Саиду!
— Иллахи-аминь! — раздались голоса присутствующих.
— Доктора могут отнять руку или ногу у человека. Но они бессильны создать их. Они способны успокоить головную боль и лечить глаза. Но возвратить зрение? О нет! На такие чудеса способен только он — творец! — Мулла Башир поднял руки к небу. — Мы, рабы твои, не грешны в таких дерзких мыслях… Прости нас в день страшного суда твоего!
— О да, не грешны… — подтвердил и Саид вслед за муллой.
Моление было уже окончено, и люди расходились из мечети, когда на ее пороге показался Надир. Он пришел ночевать. Мулла Башир, завидев его, побледнел от гнева.
— Стой, не знающий ни гнева аллаха, ни его кары!.. Не смей входить сюда! Чтобы больше твоя нога не оскверняла дом аллаха! Немедленно убирайся отсюда, нечистый пес!
Надир онемел. С некоторых пор мечеть стала его родным домом. Он здесь ночевал, находил спасение от холода и дождя. А теперь его с позором прогоняют из божьего приюта. «Верно говорят, что в ком добра нет, в том нет и правды», — думал он, глядя на муллу и молча пятясь назад.
Ноги Надира отяжелели. Несколько мгновений он стоял растерянный, а потом, тяжело волоча ноги, двинулся по улице. «За что же? За что меня так осрамили и обозвали нечистым псом?!» — думал он.
Ядовитое жало муллы Башира отравило Надира, и ему казалось, будто он очутился в неведомом ему мире, и шел, не зная, куда и зачем. Он остановился и осмотрелся. Тихо, тепло. Ни единой души. Сойдя с дороги, он опустился на землю под огромным карагачем, вытянул ноги, и к нему вернулось спокойствие духа. Ведь свет не без добрых людей! Если будет очень холодно, он найдет приют у Наджиб-саиба или Дивана. «Тот не любит совсем, кто бежит от страданий», — прозвучали у него в ушах слова его собственной песни. И незаметно для себя он погрузился в грезы…
«Вот наступит радостный день, и в глаза Амали брызнет свет. Они уйдут в горы, где прошли его детство и юность. Там они не будут знать ни горя, ни унижений, не будут нуждаться и в мулле Башире… Взглянув на небо, где мерцали звезды, Надир выбрал среди них самую яркую и прошептал: «Вот она, моя Амаль, моя надежда!»