— В рядах молчаливой оппозиции, — ответил Пендель таинственным голосом, который должен был подчеркнуть значение сказанного.
— Где-где?..
— Ну, выражает свое молчаливое несогласие, — пояснил Пендель. — Вместе с группой преданных сторонников по убеждениям.
— Каким еще убеждениям, ради всего святого?
— Фальшивым, Энди. Чистая видимость. Иначе говоря, вере в то, что не лежит на поверхности, — с многозначительным видом ответил Пендель, и его, что называется, понесло. На помощь пришли какие-то отрывочные разговоры с Мартой. — Вся эта так называемая демократия в Панаме — просто смех! Сплошное притворство. Так только говорят. Это он вам внушает. Ну, вы его слышали. Предательство. Обман. Ложь. Притворство. Но только отодвинь край занавеса и увидишь за ним все тех же мальчиков. Истинных хозяев сами знаете кого, которые только и ждут момента, чтобы перехватить у него бразды правления.
Глаза-буравчики Оснарда продолжали впиваться в Пенделя. «Это не по моей части, что это я такое несу? — подумал Пендель, вдруг испугавшись последствий своих поспешных откровений. — Да, но именно это он и хочет от меня услышать. Пусть это совершенно не моя область, ему плевать. Ему все равно, читаю ли я заметки, извлекаю отрывочные факты из памяти или же просто импровизирую. Да он, наверное, вообще не слушает меня».
— Мики связан с людьми, которые находятся по ту сторону моста, — храбро добавил Пендель.
— Кто они такие, черт возьми?
Под мостом подразумевался мост Америкас. Выражение, некогда принадлежавшее исключительно Марте.
— Тайные бойцы невидимого фронта, Энди, — коротко и прямо ответил Пендель. — Искренне верующие в свою правоту борцы, которые верят в прогресс и не берут взяток, — добавил он, вновь пользуясь фразеологией Марты. — Фермеры и честные работяги-ремесленники, преданные алчными и подлыми правителями. Скромные труженики. Профессионалы своего маленького дела. Самая пристойная часть панамского общества, которую вы пока что не видели и не слышали. Они еще только организуются. С них хватит, они натерпелись. Все, в том числе и Мики.
— И Марта, она тоже с ними?
— Возможно, Энди. Я не спрашивал. Не знаю, да и знать не хочу. Мне достаточно собственных мыслей. Так я всем и всегда отвечаю.
Долгая пауза.
— Натерпелись чего именно?
Пендель окинул зал ресторана быстрым заговорщицким взглядом. Он был Робин Гудом, приносящим надежду обиженным и угнетенным, жертвам несправедливого правосудия. За соседним столом сидела шумная компания. Человек двенадцать, и все они были заняты поеданием омара, которого запивали шампанским «Дом Периньон».