Я вдруг ощутил неловкость и понял, что не знаю, о чем говорить. А он тем более не знал.
Собственно, что у нас было за знакомство? Встреча разговор о севастопольских бухтах да пара коротких писем. Наверно, Сандалик и не ждал, что я разыщу его…
Тогда я спросил наугад:
— А как поживает Тарасик?
Сандалик заулыбался, сразу по-другому глянул.
— Ой, он уже большущий! Все понимает. Даже букву «А» знает…
— Пойдем погуляем, — предложил я. — Уроки кончились? Вот и хорошо… Поговорим немножко.
Он кивнул и быстро надел на плечо ремень сумки. А я увидел лицо Юроса. Очень безразличное, очень равнодушное лицо. На нем так и читалось — будто крупными печатными буквами: "Ну и пожалуйста! Мне вот нисколечко не интересны ваши дела…"
Я подмигнул ему: все, мол, в порядке. И Юрос не выдержал:
— А к нам вы сегодня зайдете?
— Зайду, — пообещал я. — Скажи маме и папе, что буду надоедать вам весь вечер. И расскажу тебе еще одну историю про черный клипер, когда тебя погонят спать…
— Меня уже давно не гоняют, — уязвленно сообщил Юрос нам вслед.
Мы с Сандаликом пошли через детский парк с его площадками и каруселями. Я сказал напрямик:
— Ты, может быть, удивляешься, что я разыскал тебя? А мне хотелось узнать, как у тебя сейчас дела.
Он помотал головой:
— Я не удивляюсь… Я вам два письма писал, да не отправил. Мама говорит: куда ты с таким почерком крючковатым! Перепиши. А переписывать уже… как-то неинтересно.
— Подумаешь, почерк! Жаль, что не отправил. Я даже не знал, что ты снова в этой школе. Как ты сюда попал?
— Очень просто! Мы поменялись: снова приехали в старую квартиру. А Люся, Гриша и Тарасик в нашу. Тарасику там лучше: вода горячая всегда и ясли есть рядом… Надо было сразу так сделать, да не догадались.
— Значит, сейчас все в порядке?
— Сейчас всем хорошо, — серьезно сказал Сандалик. — Всем на работу ближе ходить, а папе еще и в яхт-клуб… Он там зимой начал помогать своим знакомым, двигатель у них на яхте перебрал. А потом так и остался в экипаже. Матросом. Говорит: раз уж из рыбаков ушел, буду ходить под парусом. А то совсем высохну без моря.
— А почему его матросом взяли, а не механиком?
— Ну, и механиком… Но в гонки-то яхта не под мотором идет, двигатель под пломбой. А парусам всегда нужны матросы… Он уже в гонку на кубок Черного моря ходил.
— А мама, наверно, ворчит, что его теперь дома не дождешься…
Сандалик засмеялся:
— А вы откуда знаете?
— Это у всех одинаково.
— Она не сильно ворчит… Она только меня боялась первый раз отпускать с папой. А сейчас не боится, если даже сильный ветер.
— Если сильный, наверно, боится.