Помочь товарищам я никак не могу: сильно знобит от полученных ожогов, так что у меня только меньшая кладь – ДП и три пулеметных диска, которые удалось набить. Но и я быстро выбиваюсь из сил, шатаясь от тяжести снаряжения.
На очередном привале мы плотно поели тушенку с сухарями – чтобы уменьшить вес переносимого имущества и набраться сил. Спать я не разрешил: в таком состоянии мы легко отключимся на целый день, а ночью с носилками пройти не сможем. Ничего, лес густой, от лишних глаз укроет.
Вот только жирное мясо, которым мы столь плотно подкрепились, вызывает сильную жажду. А во флягах воды на донышке, и набрать ее негде… Дикая, аномальная жара превращает желание пить в непреодолимую муку. Небо стало совершенно сухим, а язык неприятно шершавым; быстро лопаются губы, ранки от которых разъедает соленый пот. В голове только одно: пить, пить, пить… Собравшись с волей, я слил оставшуюся влагу в одну фляжку и время от времени даю раненому хоть один-два маленьких глотка. Ему-то уж совсем невыносимо.
Так мы и идем весь день, шатаясь от усталости, жары и жажды. Проходим от силы километров пятнадцать – только четверть перехода. Канонада же отдаляется от нас настолько, что ее гул можно различить, только внимательно вслушиваясь. Правда, с другой стороны, мне-то как раз на ту сторону фронта попадать нежелательно. Раскроют в момент, а дальше… Вряд ли дальше меня ждет теплый прием энкавэдэшников.
Но ребятам я просто обязан помочь выйти к своим. Так что через не могу и не хочу идти надо.
…За все время нашего движения мы не только не вышли из леса, а, наоборот, в него углубились. Ближе к вечеру жара стала спадать, а кроны деревьев уже дают стабильную тень, стало полегче. Ближе к закату явственно потянуло прохладой водоема.
Скомандовав привал, я направил лейтенанта в разведку – Женя вырос в семье егеря и кое-что понимает в лесу. Ему же отдали и все фляги в надежде, что нам не померещилось и мы наконец-то напьемся.
Действительно, буквально сорок минут спустя разведчик вернулся с булькающими сосудами. Каков же наш восторг! Это надо прочувствовать – когда сжигающая жажда, настоящий жар высушивает горло, и в тот момент, когда кажется, что ты уже больше не выдержишь, твоих губ касается прохладная живительная влага…
Пока мы с жадностью осушаем фляги, лейтенант докладывает результаты разведки:
– Впереди болото, трясины. Дороги как таковой нет, так что движение лучше продолжить утром.
Я не вижу причин не согласиться с боевым товарищем. Так что, откушав по полбанки тушенки с сухарями (после питья вдруг проснулся голод), мы укладываемся спать. Дежурить договорились по-честному: на троих выходит нормально, каждому достается по пять с половиной часа сна. Как самый закаленный, свою вахту я принял первым, хотя более всего завидую Грише: счастливчик, сейчас поспит, а потом еще спать ляжет!