Эрих оказался совсем не таким, как тот бескорыстный старичок в сказке о рыбаке и рыбке. Эрих кланялся не золотой рыбке, а зубастой акуле и служил ей верно. И добился «зер гроссен чина», стал не просто дворянином, а герцогом и, по велению акулы, всесильным властелином на своей земле и соседней земле Польши.
Тут Колчин остановился перед Майселем, испытующе посмотрел ему в глаза, словно спрашивая: «Вам правится, господин обер-лейтенант?» — и досказал, что же произошло с Эрихом:
Стал регирсн он, править, ин Полей,
Но Руссланд была богаче.
«Вот ин Москау сесть бы на троне —
Данн Руссланд сдавлю всю за горло».
Разошелся дер альте, забывшись.
Почернело тут синее меер,
Фон Москау ураган поднялся,
Отшвырнул он цурюк ден альтен —
Бад о берег! Дер альте очнулся,
Шаут эр: видит — та же эрдхютте,
На пороге зитцт его старуха,
А перед нею капуттес корыто.
Майсель слушал молча, иногда сдвигал брови. Под конец скупая улыбка пробежала по его длинным щекам.
— То есть Эрих Кох и его фрау Клара. Я в лагере слышать… «Капуттес корыто…» — ха-ха!
— Кто вам рассказывал?
— Девушка. Русская девушка.
«Это хорошо, — подумал Колчин. — Значит, ты не видел меня на клубной сцене в лагере. Именно в том лагере я находился, переодетый в немецкую форму, и наша переводчица читала эту же сказку — отлично помню. Но теперь не осталось сомнения: я знаю тебя, обер-лейтенант Майсель».
Так и доложил Колчин Веденееву спустя несколько минут.
— И все же, лейтенант, — сказал он, — все же я прав. Оглядывайтесь назад, но учитесь смотреть вперед. Будем делать, что намечено.
По улице пронесся черный бронетранспортер с торчащими стволами пулеметов — покачивались рубчатые шлемы, — за ним длинная легковая машина… Та же, испытанная на дороге возле контрольно-пропускного пункта, воодушевлен- ность охватила Колчина, и он заторопился. Веденеева не переубедишь, надо идти на передний край, хорошо осмотреть место, где пойдет группа Майселя.
На северном участке фронта маршал, проверяя дивизии первого эшелона, приехал к Сердюку.
Опять сыпал мелкий дождь, ухудшая видимость. Маршал остался недоволен наблюдательным пунктом — далеко очень.
— Идем на передний край.
Сердюку не хотелось этого. Вспомнился генерал Черняховский… Зачем маршалу на передний край? Неужели он не верит командиру дивизии, что там все в порядке? Шутливым тоном он попытался отговорить командующего:
— Не можно идти, товарищ маршал, нияк не можно.
— И здесь то же… — недовольно промолвил маршал. — Показывайте ход сообщения.
— Пидождить, товарищ маршал. Вчера снайперской пулей… Постреливают гады.