Я хотела было возразить, что обо мне заботятся мои родители… Но тут же перед мои мысленным взором снова вспыхнул тот страшный пожар, и я поняла... вернее, почувствовала, что теперь обо мне и в самом деле некому больше заботиться. Отец и мама всегда были рядом, большие и тёплые, хотя иногда и грозные, а теперь я не чувствовала их, совсем! А ведь я могла сказать, что отец простудился, даже когда он был за перевалом, куда гляди - не доглядишься! И если их нет... Значит, остался только этот незнакомец.
- Как только она почувствует себя лучше и сможет встать, пускай ее приведут в мой кабинет, - обратился он к лекарю, и тот глубоко поклонился.
Седой снова посмотрел на меня и, неожиданно ласково потрепав меня по голове, повторил:
- Ничего не бойся, дитя. Все будет хорошо.
Он вышел, а я снова попыталась вспомнить, почему же мне так знакомо его лицо. Может быть, он когда-то приезжал к моим родителям? У отца бывали многие, матушку навещали подруги с мужьями, но среди них я не могла припомнить этого человека. А хотя бы раз увидев его, трудно было бы забыть подобное лицо!
- Выпейте-ка, юная госпожа, - лекарь поднес мне какое-то зелье в большой красивой чашке.
У матушки была похожая вазочка, чей-то подарок: там на белоснежных полупрозрачных стенах красовались синие птицы с узорчатыми длинными хвостами. Мне настрого запрещалось трогать вазочку, потому что она стоила очень дорого - такие вещи привозили издалека, а даже обычные глиняные горшки можно переколотить по дороге на ярмарку, что уж говорить о такой хрупкой вещичке! Стеклянные вещи и то прочнее...
Я послушно осушила чашку и, уже погружаясь в неожиданно навалившийся сон, вдруг вспомнила, где я видела лицо седого: на золотых монетах, которые имели хождение во всех окрестных землях. На золотых монетах, на которых был выбит резкий профиль владетельного князя Даккора… Это значит, что я - в его замке? Но почему? Как я тут оказалась?.. Увы, ответов на эти вопросы я не знала…
*
Не знаю, сколько миновало дней: я потеряла счет времени.
Помню, стоило мне вынырнуть из темного омута сна и открыть глаза, как вокруг тут же начинала хлопотать служанка, в горло мне лился тёплый бульон или какой-то душистый травяной отвар... и я снова засыпала, не успев даже спросить, какой нынче день.
Бывали и другие пробуждения - после сновидений: поначалу мне часто снился пожар, огненное кольцо, всё теснее сжимавшееся вокруг меня, грохот и человеческие вопли, и тогда я просыпалась с криком. Служанка успокаивала меня и поила с ложечки сладким зельем, от которого я делалась будто соломенная кукла и не чувствовала ни рук, ни ног, и даже думать не могла.