– Долго еще ждать будем?
– Ни боже мой, хозяин! Последние две бочки закатывают и отходим.
Насад отвалил от причала. Команда налегая на весла, дружно загребала речную воду. Рулевой на кормовом весле, налегая на отполированную руками и временем рукоять, с трудом выставил тяжелый насад против течения.
– Парус ставь!
Подхваченное ветром судно какое-то время не сходило с места, течение реки сравнялось с ним по скорости. Команда работая веслами, переборола природное противостояние. Насад с трудом, но двинулся вперед.
– Слава тебе Хосподи! – Перекрестился Степан. – Успел.
Глядя на удалявшуюся пристань, краем глаза подметил мимолетный насмешливый взгляд молодой боярыни, брошенный в него.
А пристани большого города жили своей жизнью, здесь ни на миг не прекращалась работа. Только отчалил один корабль, на фарватере со стороны запада опускали парус с лодьи, заработали веслами по бортам. Люд промышлявший торговлей, издали пытался определить, кого река принесла и что везут на продажу. Лиходееву дальнейшее развертывание событий на земле стольного города было не интересно, он выбравшись из толпы двинулся в сторону Барсуковского подворья. Пора уезжать из Чернигова.
Насад плыл по реке против течения, в некоторых местах она была не широка, но извилиста, в иных берега отдалялись на большое расстояние. Пологий левый берег, такой низкий, что воды свободно вторгались в него широкими извилистыми заливами. Крутые склоны правого берега были покрыты шапками кустарника, а с крон, смешанного леса, ветви деревьев свисали над обрывами. Парус поднят, и ветер раздувая его, выпячивал знак креста в круге, фирменное клеймо Добрыни, весла мерно поднимались и опускались в волну, брызгами мороси бликуя на солнце. Сами гребцы пока еще в охотку работают мышцами на руках и икрах ног. Усталости нет.
Степан прижавшись одним боком к нарощенной на борт доске, отдыхает после утренней встряски. Рассматривает недалекий берег, изредка водит взглядом в сторону выставленного на палубу кресла, в котором умостилась боярыня. Красивая баба, ни дать, ни взять. Одно слово, знать. С такой бы, гм… Вон как Добрыня велеречив стал. Ему что, он сам богат, да и знатен. Сам-то Степан из самых низов поднялся. Весь в делах и поездках. Многое повидать пришлось. В Византии был. Был у арабов в дальних землях. Времени сколь на это ушло, так до сих пор с этой работой бобылем и ходит, а ведь ему уже четвертый десяток лет пошел. Да-а! Хороша баба!
– Ну и чего это Святослав вас с Прозором в Чернигов сбыл? Провинились никак перед князюшкой? – Задал давно интересовавший вопрос купец.