– Твой друг пьет опасный коктейль, – раздался голос возле уха. Я обернулся и увидел все того же Диму. Он прямо по-девчачьи передернул плечами и посмотрел на меня с претензией. – Не против, я тут сяду?
– Садись. За него не волнуйся. Это выносливая тварь.
– О, а вы друг друга стоите, – заметила лань, проверяя бутылки на наличие виски.
– Ты же… все знаешь про нас с Ясной? – догадался я. Удивительно, но мне было легко с ним общаться.
– Конечно.
– Слушай, а ты гей? – взял и спросил я. Обычно, когда реально надо что-то взять и спросить, я предательски молчу. А когда не надо, только позовите.
– Я асексуал! – почему-то обиженно отрезал Дима и отвел в сторону глаза.
– О… А такое… бывает? – Мне стало неловко. Пришлось сделать вид, что сидеть неудобно и надо поправить подушку сбоку.
– Чем ты занимаешься? – Асексуал взболтал стакан и протянул его мне.
– Не пью, я за рулем.
– Ты что, собрался сегодня уезжать отсюда?
– Вообще-то… да. А занимаюсь… Я учусь на искусствоведа.
– Это все?
– Фотографирую немного. На старый пленочный фотик. Вот, смотри. – Я достал айфон и пролистал несколько снимков, остановившись на скане черно-белого портрета Ясны. Он получился пересвеченным и контрастным, но мне нравился.
– Это немного Бёрдслей. Да? Пластика волос, линия вот тут.
– Бёрдслей? – Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить художника. – Надо же, что-то есть. А ты сечешь!
– Ну. – Дима пожал плечами. – Если хочешь, приходи на показ. Свет будет говеный, но на твою черно-белую пленку может что-то нормальное выйдет. Никакого Бёрдслея, конечно, не получится. Тулуз-Лотрек – это максимум.
Я ему улыбнулся.
Сергей Рахманинов. Концерт для фортепиано номер два. Дамы и господа, между частями концерта аплодировать музыкантам не нужно.
Часть третья. Аllegro scherzando. Весело и шутливо, если вы вдруг не поняли.
Я знал, чем это закончится. Усевшись задницей на фламандскую деревню, Воронцов держал на коленях Ясну и целовал так, как будто хотел сожрать. Казалось, он уже занимается с ней любовью, хотя оба они все еще были одеты. Слишком долго он ждал и не притрагивался к ней. Сегодня это было ритмическое остинато.
– Штаны не забудь снять, – подсказал я.
Ясна рассмеялась и поманила меня рукой.
– Ну, а ты почему не с нами? Почему ты перестал…
– Боялся, что все это будет не вовремя. – Я уткнулся в них головой. – Я все делаю не вовремя, не к месту. Всегда ошибаюсь.
– Эй, ну что ты! – Она отпихнула Воронцова и обняла меня. – Кто тебе это сказал? Я думала, ты просто больше не хочешь.
– И ты не чувствуешь, как что-то упирается по ночам тебе в спину?