Можно представить, что было утром с моей головой. Я проснулся от рвотных позывов, еле доплелся до туалета, и меня стошнило всем выпитым.
– Какая-то у тебя запоздалая реакция, – мудро сказала моя сестра Маринка, обуваясь в прихожей.
– Ты куда?
– Тупица, я учусь по субботам. Ты каждый раз меня спрашивать будешь? – ответила она.
Я поспал еще немного, и на этот раз меня разбудил телефонный звонок. Я нащупал под подушкой мобильник.
– Але.
– Спишь, что ли? – Это была моя сладкоголосая Иришка. – Ну, как отметили? Уверена, было весело! Передал от меня привет Вадику?
– Да, – глухо ответил я, сел на кровати, и меня снова накрыло что-то жуткое. – А ты как?
– А я вот позвонила тебе, видишь? Чтоб ты не говорил потом, будто я тебе не звоню.
– Хм.
– У нас все было отлично, только я там выпила лишнего… вела себя… как дурочка! – Иришка засмеялась. – Сейчас Маша мне звонила, рассказывала! Я обхохоталась над собой.
– Ты же не пьешь, Ир, – напомнил я.
– Ой, ну Маша меня так упрашивала! Не будет же она пить одна! Ну? Что ты молчишь?
– Не знаю. Мне это не нравится.
– Тебе ничего не нравится, – враждебным тоном сказала она.
– Раньше мне все нравилось, а теперь ты ведешь себя по-другому…
– Опять ты за свое? Нравится тебе настроение мое портить, и все.
– Ир, я перезвоню. – И повесил трубку.
Я размышлял о вчерашнем, пытался себя оправдать, свалить вину за все случившееся на Иришку. Она, надо сказать, своим звонком этому только поспособствовала. Я бы долго мучился угрызениями совести, испытывал бы стыд от одних только воспоминаний о Дроздовой, если бы не этот утренний звонок.
С каким-то недоверием к себе я начал осознавать, что меня медленно отпускает помешательство на Иришке. Я вдруг подумал о ней не как о самой лучшей и близкой мне девушке, а как-то по-другому, словно по-новому оценил все ее достоинства и недостатки. Вместо того чтобы перезвонить ей, я включил комп, проверил почту, вошел в «живой журнал» и начал писать.
«24 сентября. Был на дне рождения Вадика…»
Приблизительно этим я и ограничился. Сегодня не графоманилось. Конечно, что-то из меня рвалось, хотелось выплеснуть весь этот дикий замес из стыда и плотского восторга, рассказать кому-то, написать, открыть доступ, чтобы все-все увидели мой пост о Дроздовой и роли Пети в этой идиотской истории, но в итоге ничего я не написал.