И еще другие навертывались проекты, Много разных проектов…
Покончив в этот вечер с уроками, Алеша задумался: как же быть с Толей? В одиночку ничего не сделаешь, это ясно. А посоветоваться с кем-нибудь — значит открыть чужую тайну и пойти на предательство. В конце концов он пришел к выводу, что раз Коля теперь комсомолец, то ему можно все рассказать начистоту и Харламов обязан выручить товарища из беды. Коля выслушал с живейшим вниманием рассказ о взаимоотношениях между пасынком и отчимом. Не раз перебивая Алешу, он хвастал своей проницательностью:
— Значит, правда?.. Ага!.. Я же говорил… Я сразу понял… Видишь?.. Я говорил!..
А когда дошло до дела, Харламов с беспомощным видом развел руками, усмехнулся, сказал:
— При чем же тут комсомол? Что может тут комсомол?.. Тем более что Толька ведь никакой не комсомолец даже!
Тогда на другой день, в большую перемену, Алеша решил обратиться к Анисимову, секретарю комсомольского комитета. Сережа Анисимов завтракал, обеими руками сжимая большую булку, разрезанную вдоль и проложенную колбасой.
— Слушай, Анисимов… Мы, правда, не комсомольцы, но дело есть… Ничего, что мы не комсомольцы? Мы потом обязательно подадим заявления, а то пока у нас с отметками не очень…
— Кто это «мы»?
— Ну, я и еще один мой товарищ.
— А дело какое?
Алеша отвел секретаря в дальний угол коридора, где на переменах бывало чуть спокойнее, и рассказал все, что знал про Толю. Анисимов слушал, продолжая жевать, но по мере того, как история школьника с аккордеоном подвигалась вперед, он все реже припадал зубами к булке и наконец, совестливо отворачиваясь в сторону, стал откусывать украдкой, совсем деликатными, маленькими кусочками.
— Кто классный руководитель? — спросил Анисимов.
— Евгения Николаевна.
— Хорошо! А это ничего не значит, что вы не комсомольцы. Все равно это наше, комсомольское дело… Сколько у вас сегодня уроков?
— Пять.
— Хорошо… У меня тоже пять… Так вот… Сейчас у меня контрольная будет по литературе, надо еще разок просмотреть кое-что… Одним словом, сейчас не могу. А приходи после пятого урока, пойдем вместе к Евгении Николаевне.
— Анисимов, только… Скворцов про наш разговор ничего не знает! Ладно?
«Что же они придумают?» — этот вопрос очень занимал Алешу. Когда он после пятого урока поджидал Анисимова в коридоре, он больше всего склонялся к такой мысли: Егорову или его жене помогут устроиться на лучших местах, где больше платят; школа и комсомол вместе похлопочут и устроят…
Вместе с Анисимовым он сошел вниз, в учительскую, рассказал Евгении Николаевне про Толину беду и стал ждать.