— Холодно, одежда — в лоскуты, заноз больше, чем иголок у ежика… — со стоном жертва экстремального приземления начала подниматься из сугроба, местами окрашенного кровью. Впрочем, по большей части текла она из участков содранной кожи. Дышать было крайне тяжело, но в остальном начинающий чародей отделался легким испугом… Ладно, очень тяжелым испугом. Впрочем, если простые физические травмы не убивали целителей в первые пять минут, то дальше в девяти случаях из десяти о них можно было забыть к следующему утру. — А еще без припасов и оружия, если жезла не считать, посреди весенней сибирской тайги. И печать, как и у всех пропавших без вести в бою, активируют на убийство носителя ровно через месяц, если в ближайшую военную часть за это время не попаду. Для полного счастья не хватает только кого-нибудь прямо у меня за спиной с большими зуба… Да вы издеваетесь!..
Кто такие «вы», оракул-самоучка представлял себе крайне смутно, зато благодаря своему дару он совершенно твердо знал нечто другое. Всего в паре метров от него что-то есть. И зубы у этого «чего-то» ну просто очень большие!
— А-а-а! — Стремительно развернувшись на месте, чародей действительно увидел вплотную к себе оскал челюстей, в которых тот же мамонт-лич мог поместиться целиком. И отреагировал на них полагающимся образом. Испуганно закричал: — А-а-а… Ага. Все в порядке, я счастлив. Нет, правда!
В двух метрах от него скалил треугольные метровые зубы исполинский вытянутый череп, бывший раза в четыре больше боевого мага. Чуть дальше едва-едва пробивались из-под снега относительно небольшие шейные позвонки, всего-то в человеческий рост. А крепились они к исполинскому костяку, от которого исходили еще два подобных образования. В любом другом месте такой объект было бы заметно с расстояния в десятки километров, но зеленое море сибирской тайги могло скрыть и нечто большее, чем останки реликтового трехголового дракона. Тем более наполовину кем-то сточенные. Большей части спинного хребта, крыльев и лап уже не имелось, да и из черепов кто-то вырезал здоровенные куски, оставив после себя множество дыр, явно не предусмотренных природой.
— Вот, значит, где мамонт-лич брал материал для своих магоустойчивых костяных конструктов. Надо место запомнить да сделать наводку кому-нибудь, кто сюда способен экспедицию за халявным материалом для артефакторики организовать. Хоть тем же родственникам Стефана.
Человек, морщась от боли в сломанных ребрах и хрустя снегом, зашагал вперед. Он не мог назвать себя великим следопытом или знатоком свойств магических материалов, однако ему казалось, что лежащие перед ним останки — относительно свежие. Ну, может, им лет пять-шесть. Составляющие опорной системы магического ящера, бесспорно, не сдались бы зубам обычных зверей, так как по своей прочности не сильно отличались от закаленной стали. И то в лучшую сторону. Но в Сибири более чем хватало волшебных трупоедов и хищников. К тому же сквозь останки еще не начали прорастать деревья. Следовательно, слухи о вымирании данного вида сильно преувеличены, если только перед ним сейчас не лежит последний представитель трехголовых драконов.