– А как, интересно, они могут меня задержать? Да я и спрашивать никого не буду – просто сяду к бабушке в машину и уеду.
– Все не так-то просто, Рикки. В лагере существуют определенные правила. Отец – я имею в виду Майлза – привез тебя сюда, и воспитатели не имеют права отпустить тебя из лагеря с кем-нибудь, кроме него.
Она выпятила нижнюю губу:
– Не пойду к нему. Я поеду с бабушкой.
– Конечно, конечно. И я, пожалуй, научу тебя, как это лучше сделать. Я бы на твоем месте не говорил им, что ты уезжаешь из лагеря насовсем; я бы просто сказал, что еду покататься с бабушкой, – и никогда не вернулся бы.
Она немного опешила.
– Точно!
– Ну так вот… сумку не собирай, а то они могут догадаться. Не бери с собой ничего из одежды, а только что на тебе… Положи деньги и все, что ты хочешь захватить с собой, в карманы. Надеюсь, у тебя здесь не много такого, что жалко оставлять?
– Вроде нет, – задумчиво сказала она. – Вот только мой новенький купальник.
Ну как объяснишь ребенку, что иногда приходится бросать свой багаж?.. Он все равно не поймет и побежит в горящий дом спасать куклу или игрушечного слоненка.
– Рикки, пусть бабушка скажет им, что она забирает тебя с собой в Эрроухед искупаться и вы, возможно, там в отеле и поужинаете, но к отбою ты вернешься. Тогда ты сможешь захватить с собой купальник и полотенце. Но ничего больше. Согласится бабушка приврать ради тебя?
– Наверно. Да, я уверена. Она ведь всегда говорит, что без невинной лжи людям было бы трудно выносить друг друга. И всегда добавляет, что врать нельзя часто и можно только ради дела.
– По-моему, твоя бабушка – женщина здравомыслящая. Так ты сделаешь, как я сказал?
– Я так все в точности и сделаю, Дэнни.
– Вот и ладно. – Я взял со стола потрепанный конверт. – Рикки, я говорил, что должен уехать. Уехать надолго.
– На сколько?
– На тридцать лет.
Она широко распахнула глаза, так широко, что трудно было поверить, что такое возможно. В одиннадцать лет такой срок кажется не долгим – вечным. Я добавил:
– Извини. Извини, Рикки. Но мне правда надо ехать.
– Зачем?
Я не мог ответить на этот вопрос. Правдивый ответ звучал бы невероятно, а лгать было недопустимо.
– Рикки, мне очень трудно тебе сейчас все объяснить. Но я должен, и тут ничего не поделаешь. – Поколебавшись, я добавил: – Я ложусь в Долгий Сон – ты ведь знаешь, что это такое.
Она, конечно, знала. Дети гораздо быстрее взрослых привыкают к новым идеям; «холодный сон» стал излюбленной темой комиксов.
– Но, Дэнни, я ведь больше никогда тебя не увижу! – возразила она с ужасом.
– Нет, увидишь. Это долгий срок, но мы с тобой встретимся опять. И Пита ты тоже увидишь. Потому что Пит вместе со мной ложится в Долгий Сон.