Они, очевидно, собирались удирать.
— Стой, стрелять буду! — крикнул я.
Поляки сначала оробели, но когда увидели, что я один, перешли к стремительным действиям.
Я успел отбежать за угол. Нападавшие бросились вслед за мной. Положение критическое. Если сейчас не подоспеют остальные товарищи, моя песенка спета.
Пули свистят над моей головой и мягко шлепаются в рыхлую землю.
Топот нескольких десятков ног и щелканье затворов возвещают о моем спасении.
Я вижу, как приседает, на ходу роняя винтовку, один из врагов, как другой, отстреливаясь, торопливо отбегает в сторону. Знакомый голос Петровского тревожно окликает:
— Петька, ты жив! А мы думали, каюк тебе.
Я подошел к нему, крепко пожал ему руку и, весь дрожа от волнения, пробормотал:
— Спасибо, друг, спасибо, что спас меня от верной смерти.
— Брось дурака валять, идем, — недовольно пробормотал он и быстро зашагал в глубь местечка. — Наши, вероятно, уже обедают, а мы тут с тобой ерундой занимаемся. Жрать хочется.
Улицы местечка заполнены красноармейцами. Петровский на ходу спрашивает:
— Какой роты, товарищ?
— Третьей. Второй, — отвечают нам.
— Где же, наконец, наша первая? — обращаемся мы к одному из командиров.
— Вот там, — показал он рукой на запад.
— Идем, Петька, поскорей к нашим. Куда их черти занесли?
— А мы тоже беспокоились о вас, — встретил нас Шалимов.
— Да я выручил вот его, — сказал Петровский. — Один скурве сыне чуть на тот свет его не отправил.
— Да ну? — удивился Шалимов.
— Вот что, Шалимов, — оборвал его Петровский, — давай лучше насчет жратвы подумаем.
— Дело обстоит неплохо, — ответил Шалимов. — Въезжаю в местечко, смотрю — около избы бричка с разными котомками. Проверили, разное барахло нашли, отдали его полковому каптенармусу, а кусок хлеба и сала фунта с два между собой поделили. Садитесь вон там на бревне, я вам вашу долю принесу.
— Крой, крой, Шалимов, — одобрительно сказал Петровский, — а мы пока поудобнее устроимся.
Подошел ротный командир, поздоровался.
— Кухня будет только к вечеру, — сказал он, — нужно как-нибудь всухомятку продержаться, до вечера отдохнем, а там опять двинемся. Сейчас устанавливайте караулы — и по домам, но далеко не расходитесь, будьте готовы в любой момент собраться на случай тревоги.
Я очутился в чистеньком домике, аккуратно выбеленном. Старуха-хозяйка рассказала нам, что ее сын и старик ушли на заработки, а невестку увезли с собой поляки.
— Врет, как полагается, — сказал Петровский. — Да нам не все ли равно, отдохнем часок, да и баста.
Шалимов, Петровский, Исаченко и я устроились довольно удобно. Не успели мы разместиться, как под окном послышал голос вестового, осведомлявшегося о Петровском.