— Я так и не знаю твоего имени, — после долгой тишины ее голос показался неожиданно громким.
— А ты и не спрашивала, — незнакомец коварно улыбнулся, словно давно ждал этого вопроса. — Но если тебе интересно, то меня зовут Фей.
Не дав ей времени осмыслить услышанное и хоть как-то отреагировать, мужчина снял с пальца изящное серебряное кольцо — выгравированные на нем узоры, смысл которых безнадежно ускользал от Софии, призывно блеснули в темноте.
— Возьми, — и он протянул его ей.
София заколебалась: с одной стороны безумно хотелось взять его, тем самым сохранив память об этом сказочном вечере. Вдруг утром все окажется сном, а ее долгожданная судьба исчезнет, превратившись в пыль? Она нуждалась в доказательстве происходящего.
Но с другой — как она могла взять столь драгоценную вещь у незнакомого человека? Взвесив все плюсы и минусы, девушка решила, что последних — недостаточно. К тому же кольцо так красиво светилось в ночи…
Окончательно ее убедили следующие слова:
— Просто скажи, что примешь его… Чтобы я всегда смог найти тебя.
София была готова поверить ему, только заглянув в глаза, — они горели лихорадочным, пугающим — но только не ее — блеском.
— Х-хорошо, — девушка кивнула и, робко протянув руку, тут же ощутила на своем запястье цепкую ледяную хватку.
Стоило серебру коснуться ее кожи, как одновременно произошли сразу две вещи: лицо мужчины исказила жуткая ухмылка, а кольцо, едва оказавшись на ее пальце, запульсировало, подергиваясь голубым сиянием.
Воздух завибрировал.
Испуганная, София в панике подняла голову и… пронзительно закричала: прямо на глазах силуэт ее спутника начал расплываться, объятый фиолетово-черной дымкой. Секунда — и на месте таинственного незнакомца оказалась сморщенная сгорбленная старуха в рваных одеждах.
В нос забился удушающий аромат гнили.
Не в силах вдохнуть для нового вопля, София начала было отступать назад, но, запутавшись в собственных ногах, растянулась на грязном асфальте. Тело пронзило болью, но она даже не смогла выругаться — казалось, от увиденного девушка совсем разучилась говорить.
Неожиданно с ее губ сорвался неуместный истерический смех: согнувшись пополам, она сидела на мокрой земле и никак не могла перестать хохотать.
— Боже, как же нужно было напиться… — неразборчиво, в полубреду бормотала она, вспомнив, как это делается.
Неизвестно, сколько бы времени длился ее приступ, не будь подбородок девушки внезапно зажат в чьих-то костлявых пальцах — в поле зрения появились холодные глазницы, и смех резко оборвался. Вернулся ужас.
София дернулась, попытавшись вырваться, но сморщенное лицо продолжало неумолимо приближаться. Девушка открыла рот, чтобы позвать на помощь, но слова утонули в мерзком прикосновении сухих тонких губ.