Никогда не забудет он день, когда ему приказали рыть большую могилу. Несколько человек пленников в изодранной, живого места не осталось, форме солдат армии Башара Асада вповалку лежали у стены сарая для овец. Их самих не заставили рыть себе могилу только потому, что лопаты и кирки просто вываливались из омертвелых рук, изувеченных боевыми ранениями и нечеловеческим садизмом, а искромсанные побоями спина и грудь представляли замешанную на крови кашу из мяса, песка и земли. Когда яма была готова, их, по разбойничьей традиции, поставили на колени вдоль могильной насыпи.
– Подойди сюда, – приказал один из полевых командиров.
Мохаммед устало поднялся и подошел к бандиту.
– Я хочу проверить твою преданность Исламскому халифату. Вот, держи.
С этими словами он снял с плеча свой автомат, передернул затвор, загнав патрон в патронник, отстегнул рожок и протянул АК-47 Мохаммеду.
– Здесь один патрон. А это, – он мотнул головой в сторону несчастных у края могилы, – шииты, твои братья по вере. Облегчи одному из них мучения, помоги быстрее встретиться с Аллахом. Тут близко, не промахнешься, а потом я решу, что делать с тобой.
Мохаммед затрясся всем телом… «Господь наш! Не взваливай на нас то, что нам не под силу… – Он едва шевелил онемевшими губами. – Нет-нет, только не это…» Он готов зубами выгрызать из земли камни, таскать мешки с песком, выгребать нужники, но только не убивать.
– Не хочешь? – с издевкой спросил бандит.
– Я никогда не держал в руках оружия… – мямлил он, заикаясь. – Никогда не стрелял и не убивал…
– Тогда вместе с ними мы казним тебя.
В Мохаммеде вдруг взъерошилась, нет, не смелость, а какая-то пропитанная давней злобой и ненавистью дерзость.
– А кто же для вас могилы будет копать?!
Видимо, бандит не понял двусмысленный подтекст фразы.
– Завяжите ему глаза и поставьте рядом с этими, – приказал он, мотнув головой в сторону ямы.
«Все, вот мой последний день и час… Помоги мне, Аллах, всемилостивый и всемогущий… Защити от проклятого сатаны… Да обрушится на этого шайтана гнев божий, подобно песчаной буре…» – чехарда молитв и мыслей мелькала в голове, пока ему завязывали глаза.
Подгоняемый автоматным стволом, Мохаммед семенил, ничего не видя, торопливо нащупывая землю ногами и стараясь только не упасть.
– Стой! – скомандовал бандит, который шел рядом. – Кругом! Подними правую руку. Вот так…
С этими словами он развернул обращенную вниз ладонь своей жертвы на девяносто градусов, ребром к земле.
– Держи! Пальцы шире!
Его голос заглох в звуке выстрела, и невиданной силы боль обожгла ладонь Мохаммеда, молнией разрубив все тело от руки, через голову и до пят. Он рухнул на колени, скорчившись, прижал к груди кулак, из которого хлестала кровь, и обхватил его левой ладонью. Где-то далеко, на задворках угасающего сознания понял, что не может нащупать указательного пальца… Только кровь – горячая, липкая…