– Да хрен его знает… Абсурд какой-то, – невесело проскрипел в ответ Куздрецов.
Они помолчали, глядя на солнце, которое уже по пояс забрело в океан, на облака, сквозь которые кое-где еще пробивались косые лучи. Еще немного, и небесная вата украдет последний вечерний свет, застелет океанский простор темнеющей мглой. Есть в сумерках какая-то обреченность и безнадега. Умирает день с его радостями и печалями, приходит ночь – черная, будто каменная, с провалом в сон – в никуда.
– Кстати, Борис Николаевич, а наш иранец уже в Москве, – сказал Куздрецов. – В момент вояки его туда доставили, я и не ожидал, что так быстро получится…
– Да, и наших раненых мужиков подштопали. Жить будут. Мне сегодня об этом сообщили.
Тайна новых контейнеров уже через несколько часов перестала быть секретом и для команды. Вояки в гражданском стали вскрывать свои контейнеры, и изумленная палубная команда, ненароком следившая за гостями, увидела, раскрыв от удивления рты, полностью укомплектованные ракетные установки, практически готовые к запуску.
Дыму непоняток нагнало очередное указание, переданное по секретной связи с Большой земли: не доходя до полосы оживленных морских трасс, лечь в дрейф и ждать, продолжая сохранять инкогнито… Чтоб не расслабляться и вконец не облениться, моряки занимались своим судном, ракетчики, уже ничего не скрывая от команды сухогруза, – своими боевыми установками.
Новый день принес новый воз новостей и ракетчикам, и морякам, и Куздрецову.
После очередного сеанса спецсвязи Александр Васильевич понял, что в Центре очень и очень заинтересовались Мохаммедом Салами. Видимо, сообщил он ребятам с Лубянки что-то гораздо более важное и интересное, чем успел рассказать во время того сбивчивого разговора в машинном отделении. Что конкретно – Куздрецов не знал, его об этом не проинформировали. Но если уж эти сведения были переданы в «лес» и там вызвали пристальное внимание, значит, они того стоили. Более того, из разряда сугубо оперативных эти материалы, судя по всему, перешли в разряд политических, причем самого высокого уровня. Ведь не зря же кто-то из высшего руководства разведки и контрразведки срочно отбыл в Тегеран для конфиденциальной встречи с руководством этой страны. И Мохаммед был в составе этой делегации. «А мы уже который день тайно болтаемся в море, изображаем из себя будто бы захваченное пиратами и угнанное в неизвестном направлении судно и… и тайно готовим ракетный удар по Ирану», – невесело резюмировал Куздрецов. Хотя и удивляться в общем-то было особенно нечему. Работа спецслужб всегда велась в условиях крайнего дефицита информации, это он усвоил еще с младых ногтей, будучи простым оперработником. Но в классике оперативной деятельности такое положение касалось сведений о противнике, а тут – свои что-то делают, и черт бы их знал, что именно…