Когда я взглянул на поле боя собственными глазами, то увидел, что дело действительно сделано. Стальные клинья тевтонских пехотных батальонов, чьи пики в полтора раза превосходили по длине копья Волкодавов (а арбалетные болты на таком расстоянии были способны пробивать щит, руку, кирасу и тело одновременно) почти сразу же прорвали неровный и значительно ослабленный строй Волкодавов. Как только это произошло, тевтонская пехота блокировала и принялась добивать тех, кто еще пытался сопротивляться, открыв широкие проходы для кавалерии, которая тут же рванула вперед – гнать и рубить в капусту бегущих со всех ног трусов. Убежать не удалось никому. Правда, несколько вражеских магов, успевших вскочить в свои запряженные «утконосами» коляски, попробовали покинуть наше общество, не попрощавшись – но с ними вышло очень нехорошо.
Помните, я как-то сетовал, что местных гигантских птерозавров, которые тут обычны так же, как вороны на нашей помойке, нельзя использовать в качестве дронов-бомбардировщиков; зато, как оказалось, с учетом их мощного клюва-долота из них получаются неплохие живые копья-камикадзе. А все это ученицы моей жены, которые придумали такую штуку – перехватывать сознание ящеров-стервятников, что налетели и принялись кружить над местом сражения, дожидаясь, пока мы уйдем и дадим их возможность угоститься такой вкусной падалью. Пикировали под углом шестьдесят градусов они довольно лихо – и при весе в примерно в семьдесят килограмм пробивали свои жертвы клювом прямо насквозь. Двое из трех магов даже не поняли, что их атакуют, а третий сумел отбить одного птерозавра, который промахнулся – но это ему не сильно помогло, потому что следующий сделал свое дело точно как надо. Все закончилось; можно было распускать пятерку и идти собирать трофеи, в смысле очно знакомиться с так называемыми ручными лилитками и смотреть, на что они годны.
Но первыми, раньше всех, на поле боя успела Лилия (и откуда она тут взялась), а с ней несколько команд из будущих «волчиц», которые собирали раненых ручных лилиток и тевтонов. Тевтонов в этом бою пострадало немного; в основном санитарным командам пришлось заниматься лилитками, часть которых была жива только потому, что еще действовало групповое заклинание регенерации, наложенное Колдуном через нашу магическую пятерку.
То есть, проткнутый копьем или мечом живот такое заклинание, к примеру, залечить не может, а просто длит человеческие мучения, не давая жертве умереть. Почти то же самое с отрубленной рукой и ногой. Регенерация, правда, почти мгновенно останавливала кровотечение, но мне очень трудно представить, что бы из-за этого заклинания сумела отрасти рука или нога. Холодное оружие способно наносить просто страшные раны, особенно если на одной стороне сражается полностью экипированный доспехами и оружием профессионал-мужчина, а на другой стороне – кое-как вооруженная и ничем не защищенная женщина-воин, которую подогревает только яростная отвага восставшей рабыни. За лечение большинства тех ранений, которые я мог видеть на этом поле, не взялся бы ни один полевой госпиталь нашего мира, да и стационарный тоже; но Лилия, к счастью, придерживается по этому вопросу совершенно иного мнения.