Под ее чутким руководством тяжело и смертельно раненых лилиток собирали и укладывали на носилки; тем, кому было необходимо, запихивали кишки обратно в живот и относили к используемому как санитарный транспорт штурмоносцу, который затем перебрасывал их в заброшенный город к центральному магическому фонтану; там их относили к купальням в подвалах главных башен и ненадолго погружали в ванны с концентрированной магической водой. Как потом сказала Лилия – из тех лилиток, которых Димкино заклинание застало живыми, ни одна так и не умерла; по крайней мере, за исключением тех несчастных, кого Волкодавы просто разрубили на куски.
Тогда я еще не знал, что, поделившись с этими женщинами-воительницами своей жизненной силой, а сделал еще один шаг по пути превращения капитана ГРУ Сергея Сергеевича Серегина в нечто новое, почти что нечеловеческое. Нет, у меня пока не растут копыта, рога и хвост, и нет желание пить кровь и закусывать новорожденными младенцами, но энергооболочка покойного Ареса становится мне такой же привычной, как собственная шкура, а с мечом я теперь обращаюсь ничуть не хуже, чем с огнестрельным оружием. Кроме того, сегодня я был не просто пассивным элементом магической пятерки и ее ключом, но еще и отдал для сотворения заклинания часть своих сил, а потом еще какое-то время чувствовал сражающихся и умирающих лилиток как самого себя; и, кроме того, даже мог руководить их действиями.
Когда я рассказал об этом отцу Александру, тот немного скептически посмотрел на меня и сказал, что один такой случай еще не показатель, но если такое повторится, то тогда к этому придется отнестись чрезвычайно серьезно. И понимай это заявление как знаешь.
Однако скорый и кровавый разгром вражеского войска отнюдь не означал того, что дело уже сделано, совсем наоборот – нам предстояла долгая и кропотливая работа. И началось с того, что из погони за беглецами вернулась тевтонская кавалерия и пригнала с собой пленных. По большей части это были просто слуги и остроухие рабыни магов и Волкодавов. Так как сопротивления тевтонским кавалеристам они не оказали и, освободившись от заклинания принуждения, даже не стали никуда убегать, то и те не стали их убивать, а пригнали туда, где от трудов праведных в тенечке на опушке леса отдыхала наша пятерка. Казалось, что все заняло не больше пяти минут, но если верить часам, то месились мы с местными около двух часов.
Так вот, домашние слуги и рабыни нас интересовали мало; настоящий воин не обременяет себя роскошью, и у него в обозе бывает только самое необходимое; так что я разрешил тевтонскому начальству, имеющему совсем другие понятия, взять эту обузу себе. Слуги были очень хорошенькие – молоденькие и немного женоподобные – и я понял, каково было их истинное предназначение в том нетрадиционно ориентированном обществе. На ум почему-то пришло слово «эфеб». Правда, одного юношу, одетого в сандалии, зеленый передник и такую же круглую зеленую шапочку, Лилия, между делом проходившая неподалеку, посоветовала не отдавать к тевтонам, а забрать к себе. Оказалось, что этот молодой человеке по имени Гакимаустариост – начинающий маг Жизни, он же лекарь, он же ученик медика, состоявшего при отряде Волкодавов. В отличие от толпы смазливых слуг, ориентация у юноши была вполне гетеросексуальная, из-за чего при прошлой власти начальство и учителя постоянно его третировали и обзывали Производителем, думая, что тем самым его унижают. Но дар мага Жизни у юноши тем не менее имелся; при этом он обещал стать одним из сильнейших магов этого мира. Только повозиться нам с ним придется – это ты и к гадалке не ходи; но все, с чем мы раньше возились, уже дало свой результат, и парень Гак тоже не будет исключением, тем более что опекать его взялась сама Птица, которая еще ни разу меня не подвела. Наверное, она видит в этом недоделанном враче такого же ребенка, как и ее гаврики, только постарше возрастом.