Но местные-то к ездящим по степи танкам уже немного привычные, даже пастухи всего лишь лениво отгоняют стада с пути железных машин, а вот то, как патрикий Кирилл не опростался при встрече с железными чудовищами, знает только он сам. Зато, если все закончится удачно и ромейский посланец благополучно вернется в Константинополь, ему будет что рассказать что своему непосредственному начальнику, что самому императору Юстиниану. Чтобы неповадно ромеям было ходить на нас войной или делать иные пакости непрямого действия, вроде натравливания авар. Рано ли поздно все выйдет наружу, и рано или поздно за все придется заплатить сторицей.
И вот конвой из внушительно выглядящих боевых лилиток привел патрикия Кирилла к нам под навес и указал ему на чуть отодвинутый в сторону стул – мол, поставили специально для тебя, приятель. Немного повертев головой и скользнув равнодушным взглядом по присутствующим, включая Велизария с Антониной, патрикий Кирилл поприветствовал нас кивком головы и спросил на вполне понятной книжной латыни:
– Итак, что хотят от ромейского патрикия ужасные варвары, с помощью могучего колдовства сокрушившие дружественный империи ромеев великий народ авар? Неужели вам было недостаточно того, что вы захватили в плен, ограбили, оскорбили и унизили посланца великой империи, разоружив его самого и его людей, а также отобрав у него донатиум в восемьдесят тысяч солидов, предназначенный означенным федератам? Я уже молчу о том, что с вашего попустительства и по вашему приказу были арестованы и убиты честные ромейские купцы, намеревавшиеся торговать с варварами, а их имущество было безжалостно разграблено.
– Во-первых, – ответил я, – мы хотим, чтобы вы сели, патрикий Кирилл, ибо не получится разговора, когда один стоит, а все иные сидят.
– Кто это «мы»? – вскинул тот голову, – пока вы не назвали себя, я могу только догадываться, кто из вас кто, и можно ли мне вообще с вами говорить.
– Мы, – ответил я, по очереди указывая на присутствующих, – это я, великий князь народа антов капитан Серегин, та также моя супруга Великая княгиня Елизавета, дочь Дмитрия. Вот сидит наш духовный советник православный священник отец Александр, наш военный советник досточтимый господин Велизарий и его супруга госпожа Антонина, а также маг разума госпожа Анна дочь Сергея, которая необходима за этим столом, чтобы убедиться в том, что все произнесенные слова соответствуют мыслям и намерениям их владельцев.
Патрикий Кирилл покраснел, затем побледнел, уставившись сперва на Птицу, потом на отца Александра, а уж только потом на меня.