Валя разревелась. Пришла Эмилия Васильевна, прочитала надпись и спросила:
— Кто сегодня дежурный?
Женя встал.
— Кто это сделал?
— Я не видел, Эмилия Васильевна… Вероятно, кто-то написал, когда я ходил за чернилами.
Эмилия Васильевна опросила у заплаканной Вали, не знает ли она, кто писал. Валя отрицательно покачала головой, хотя отлично знала, чья это работа.
Учительница стала объяснять новый материал. Валя сначала слушала, но потом ее отвлек шорох бумаги. Она искоса посмотрела на Женю. Он сидел и как будто тоже внимательно слушал. Но руки, спрятанные под партой, шевелились. Женя сворачивал полоску бумаги.
Вот он свернул трубочку, вот перегнул ее пополам. Осторожно вытащил руку из-под парты, надел бумажную птичку на резину, оттянул другой рукой и как пустит!
— Ай! — закричала Люба Смирнова и ухватилась рукой за глаз…
…Вскоре Эмилия Васильевна возвратилась в притихший класс.
— Любу повезли к глазному врачу, — волнуясь, сказала она. — Ну, ребята, думаю, что у виновного хватит смелости признаться…
Валя глянула на Женю. Как он может сидеть так спокойно? Да еще осматривается вокруг, словно ждет, что кто-нибудь встанет.
— Я прошу виновного признаться, — повторила Эмилия Васильевна. — Не думала, что среди вас может быть такой трус, — добавила она, помолчав немного. — Ладно, тогда я сама назову. Жолобов, встань! Подойди сюда!
Витя, растерянно моргая, вышел вперед.
— Почему не признаешься? Ведь ты стрельнул бумажкой.
— Я… я не стрелял, Эмилия Васильевна, — запинаясь, сказал Витя.
— Ах, так! — Учительница развернула бумажную птичку. — Из чьей это тетради? Чей это почерк?
— Мой… Но я не стрелял. Честное пионерское!
— Ты еще отпираешься?.. Кончится урок, уходи домой. А завтра пусть отец в школу придет. Без него не являйся…
Валя слушала и не верила своим ушам. Ведь она сама видела, как Женя стрельнул, а теперь обвиняют Витю… Бумажка из его тетради, он сам сказал.
И тут Валя вспомнила, что на перемене Женя брал тетрадь с Витиной парты. Вот он какой!
— Слушай, Женька, — шепнула она ему. — Сейчас же признавайся. Это не честно. Ты стрелял. Я видела.
— Молчи, а то убью, — прошипел Женя.
Валя побледнела и отшатнулась…
До конца урока оставалось минут пять. Валя сидела, глотая слезы. Какая она трусиха! Знает, что Витю наказывают несправедливо, и молчит. Боится сказать правду! И как ей не бояться, если Женька грозится.
Но ведь она пионерка. А пионерка должна всегда говорить правду. Вот она сейчас промолчит, а потом когда-нибудь, может, увидит шпиона. Тот ей тоже пригрозит, она снова будет молчать. А шпион будет вредить Советскому Союзу. Так, да?