— Ну что, что там было? — не выдержал Миша. Ох, этот Витька!
— Ход, вот что, — спокойно ответил Витя. И тут же, потянув носом, добавил:
— Горит!
Горела яичница. Миша схватил тряпку, снял сковороду с огня и понес в комнату.
Толик, обжигаясь, потащил в рот первый кусок. И тут же поморщился:
— Сладкая!
Миша сразу сообразил, что посолил яичницу сахаром. Но признаться в этом значило ославиться на всю округу — Толик немедленно сделал бы эту новость достоянием всех своих горластых друзей. Поэтому Миша согласно кивнул головой:
— Правильно, сладкая… Ты же сам вчера просил гоголь-моголь. Вот я и сделал яичницу с сахаром. Это то же самое… Кушай, кушай…
Толик растерялся. Верно, он просил вчера гоголь-моголь. Но яичница… Мама никогда не делала ее с сахаром.
Воспользовавшись его замешательством, Миша позвал Витю и выскочил с ним во двор.
— А теперь что? — сгорая от нетерпения, выдохнул он.
— Завтра пойду.
— Туда? В ход? — У Миши сладко заныло в груди. — И я с тобой.
— Что ж, давай, — подумав, солидно согласился Витя. — Вдвоем веселей.
Они договорились, что следует взять с собой. Электрический фонарик. Спички на всякий случай… Встреча завтра в семь утра на берегу реки.
Лишь поздно вечером, когда папа приехал домой, Миша вдруг вспомнил, что хотел сегодня поехать на аэродром. А как же тогда ход?
Миша словно раздвоился. Одну его половинку безудержно влекло на аэродром, другую — на исследование подземного хода. И кто знает, чем бы закончился этот поединок между двумя Мишиными половинками, если бы папа вдруг не спросил:
— Ну как, ребятки, со мной на аэродром поедете? Только на киевский самолет не надейтесь — его не будет. Телеграмму получили — сегодняшний рейс переносится на завтра.
Вопрос решился сам собой. Обе половинки снова слились в одного Мишу, который видел перед собой только одну цель: подземный ход.
Папа поел обед, над которым Миша колдовал все утро. Похвалил картофельный суп, даже попросил еще налить. А потом одел свой китель, фуражку, подхватил ребят и улыбнулся, хитро подняв левую бровь:
— Есть у меня замечательная новость. Только я вам ее не скажу — не просите, не просите, все равно не скажу. Под тарелкой лежит бумажка — прочтете сами.
На улице послышался протяжный гудок аэродромского автобуса. Папа пошел к двери, на ходу торопливо чмокнув ребят в щеки.
Миша и Толик, перегоняя друг друга, ринулись к папиной тарелке и вытащили записку. Там было написано: «Зереч авд янд ястенрев амам». Миша расхохотался: вот папка какой! Всегда что-нибудь придумает. Попробуй теперь, расшифруй, что он здесь написал.