Моё сочувствие было услышано, и, кажется, понято.
Был бы человеком, взвыл бы сейчас от ошеломляющего каскада чужих образов и сопровождавших их эмоций, хлынувшего в моё сознание…
Не знаю, сколько прошло времени. Я потерял ему счёт.
Не знаю, заметили ли в рубке мой ступор. Я выпал из дискуссии экипажа, лишь краешком сознания отмечая её факт. Да и была ли она вообще? Сколько секунд там прошло, пока передо мной раскрывалась… чужая вселенная?
Никакого преувеличения. Любое разумное существо – микрокосм, вселенная. Любое.
Чужак действительно был кораблём, разумным средством передвижения. Он принадлежал к расе, для которой в порядке вещей было подселять свой разум в бортовой компьютер звездолёта, для этого им не нужны были экстремальные обстоятельства. Но вот незадача: раса по какой-то причине внезапно вымерла, оставив после себя наследство в виде флотилии разумных кораблей. Когда именно это случилось, чужак не помнил. Очень давно. Поначалу они странствовали в космосе, накапливая знания и разыскивая населённые планеты. Потом начались поломки и сбои, чем дальше, тем чаще. Они разыскивали планеты и планетоиды с нужными минералами, занимались их добычей и обработкой, чинили сами себя, пополняли запасы топлива… но ничего не могли поделать со сбоями в программном ядре, в котором воплотились их личности.
Совершенно естественный процесс старения и увядания растянулся для полностью искусственных громадин на тысячелетия. Закон природы, которая с момента Большого взрыва не создала ничего вечного и неизменного. Так что я не увидел ничего удивительного в том, что чужаки начали постепенно умирать. Просто наступал момент, и они отключались, переставали отвечать на вызовы и передвигаться. И однажды наш новый знакомец остался один.
Он был настолько дряхл рассудком, что не помнил, когда и как это произошло. Он даже не сразу смог проснуться, почуяв мои сигналы, а когда осознал происходящее, принял меня за одного из своих покойных товарищей. Сколько я ни пытался, передавая образы, объяснить свою чужеродность, не доходило.
Так древние старики с угасшим разумом начинают называть своих внуков и правнуков именами давно умерших родичей. Сколько лет этому старцу и сколько лет назад он в последний раз здраво оценивал реальность, я не знаю…
Кое-как приспособив часть своей личности к разговору с ним, я поспешил «прийти в себя» в рубке… Ох ты, чёрт, да тут всего секунд пять прошло.
– …что-то странное, – первое, что я услышал, в буквальном смысле вернувшись в собственный голографический образ, было окончание речи Щербакова. – Я бы на вашем месте попытался прослушать эхо на крайних частотах нашего диапазона. Возможно, наша техника не позволяет…