Тогда я спросил, откуда у них моя фотография и какие виды на меня они имели.
Фрунт-майор ответил, что им выдали около сотни фотографий офицеров, которые, по сведениям разведки, содержались в «Птичке». Меня опознал Эхи, и погибший офицер должен был вступить со мной в контакт. Совершенно непонятно, конечно, почему он взял фотографию с собой, объяснение одно – потеря концентрации. В конце концов, в поле они уже почти три месяца, а день в Долине не зря засчитывается за три…
– О-о, – уважительно сказал я.
Потеря концентрации… Ну, бывает. Всё бывает. Вряд ли узнаем.
Чего только не списывали на потерю концентрации…
Краем глаза я видел и краем уха слышал, как тихо и яростно вцепились друг в друга Зорах и Эхи. Похоже, этим двоим будет о чём поговорить…
Чак подбросил в костёр дров, подошёл к нам.
– Командиры, – сказал он, – что-то у меня очко играет, не нравится мне это место, не доживём мы тут до утра…
Я действительно очковал. Сначала я списывал это на объективные обстоятельства – и что чудом нас не покрошило, и что капрал оказался то ли изменником, то ли чего похуже («моб» это называлось, «моб Долины», человек начинал видеть чудовищ и палить в чудовищ – ну или товарищи ему заклятыми врагами представлялись; сам я только дважды с таким сталкивался, а вот разговоров было много) – а похуже это потому, что изменника с лёгкой душой к стенке поставишь, а больного – ой; ну и внезапные гости почему-то отваги не добавили. А потом я подумал, что этот «луч ужаса», под который я уже однажды угодил – он, может, не всё время в одну сторону смотрит, а шарит по окрестностям и вот сейчас нас коснулся краешком. Мне-то с того луча только зубы сцепить, а вот ребятам может быть и худо.
Хотя нет, не так я себя чувствовал, как тогда у подножья холма. Тогда ужас бил из одной точки, можно было даже понять, из какой, только посмотреть туда было нельзя – а сейчас жиденький такой страх, страшок, сыпался будто редкий снежок, западая за воротник и сползая по лицу.
Я попытался себя чем-то умным занять, вознёй с костром, например, потом понял – нет, не могу.
Подошёл к Князю. Он разговаривал с пандейцем. Которому я не верил.
– Командиры, – сказал я. – Что-то у меня очко играет, не нравится мне это место, не доживём мы тут до утра…
Командиры посмотрели на меня, и Князь спросил:
– Тебя тоже пробирает?
Я кивнул. Я видел, что Князь сомневается.
– Надо идти, – вдруг поддержал меня пандейский майор.
– Мины? – спросил Князь.
– Есть сканер. Если там хотя бы простейшая электроника – учует.
Князь повернул к нему голову. Я вдруг понял, что он жутко устал.