— Илья Николаевич, для того, чтобы выяснить, кто убил Васильева, необходимо ответить на вопрос: почему. Почему кто-то убил Васильева!
Голос Ивана прозвучал неожиданно твёрдо и даже хлёстко. Неожиданно для него самого. Виддер скривил губы, что означало лёгкую насмешливость:
— Я смотрю, ты отказался от своего любимого вопроса «зачем?». И сменил его на вопрос «почему?» Так выясняй! Мне нужен результат, а не описание познавания тобою инструментов достижения оного.
— Да-да, никакого нарратива, только факты. И вот факты, Илья Николаевич. Пропало четверо девушек, лечившихся у Васильева.
— Четверо? — переспросил Виддер.
Что было отнюдь не в его манере. Но в запале Иван не обратил внимания и твёрдо повторил:
— Четыре, да. Четверо, — поправился он, и затараторил, стараясь не дать возможность Создателю перебить его: — Все четверо — одного типа внешности, очень схожего с типом внешности его жены. Все четверо — с незначительными диагнозами, свидетельствующими о педагогической запущенности, а вовсе не о заболеваниях. И все четверо — рано потеряли матерей. Об их пропаже никто не заявлял. Возраст девушек и их образ жизни не заставляет родных и близких бить тревогу. К тому же девушки исправно транслируют себя в Инстаграме — и этого более чем достаточно тем, кто по идее должен о них беспокоиться. Если кто-то вообще должен беспокоиться о взрослом человеке, кроме него самого.
Иван замолчал так же внезапно, как прежде сбился на скороговорку. Правда, причины были иные. Ему вдруг стало очень горько от того, что он — круглая сирота. И никто и никогда, признаться честно, о нём не беспокоился. Кроме, разве, Антона и соседки Евгении Владимировны. Интересно, пропади он, кто бы первым обратил на это внимание? Если бы обратил. Точно не Создатель.
Виддер тем временем внимательно изучал лицо Ивана.
— Грустишь о том, что у тебя нет Инстаграма? Или о том, что никто о тебе, бедняжечке, не побеспокоился бы, исчезни ты на неделю?
Иван встряхнулся, пренебрежительно фыркнул — как фыркнул бы Антон, — и продолжил так же чётко и серьёзно, как начал:
— Мы отослали материалы в полицию.
— Мы?
— Я! Я имел в виду — я. Просто в процессе расследования я обзавёлся чёрным псом. Вот и нечаянно сказал «мы». Он у ног вертелся. Собаки — они как…
Иван замялся.
— Как дети. Привязчивы как дети, — усмехнувшись, закончил за него Создатель. Посмотрев на Ивана слишком уж красноречиво.
— Я никогда не был вашим псом и, тем более, никогда не хотел быть вашим сыном! — Внезапно огрызнулся Иван.
— Мне и в голову такое никогда не приходило. Оговорка по Фрейду, не находишь?