— Тьфу ты! Чушь какая! — Пробурчал Иван и, скомкав лист, отправил его в корзину. — Понятное дело, что баран — он и есть баран. А человек — человек. Нельзя сравнивать! Можно подумать, я специально маюсь ерундой, вместо того, чтобы действовать. Но пока ещё рано действовать. Пусть работает полиция! Надеюсь, Антона не вычислят. Его невозможно вычислить. Просто невозможно.
Иван встал и отправился на выход. Его разрывала тревога. Разрывала масса тревог. Тьма!
И сквозь эту тьму тревог ещё более ужасающе прорезалась та паника, которая внезапно накрыла его при виде такого родного Создателя. В Илье Николаевиче ничего не изменилось! Значит, что-то изменилось в самом Иване.
Надо просто быстрее оказаться на поверхности. Из иллюзии мира очутиться в самом настоящем мире.
Есть же в мире хоть что-то настоящее! В мире всё настоящее! Даже иллюзии. Так что стоит поставить вопрос иначе: есть же в мире хоть что-то стоящее! Что-то настолько стоящее, что его не затронут новозаветные категории добра и зла, этики и морали, и так далее и тому подобное. Фундамент не должно поколебать всё то, что было создано для конструктивного уравновешивания надстройки! Для того он и фундамент. Он сам — первейший, первоосновный, базисный элемент прочности конструкции. В фундаменте нет ни добра, ни зла.
И это не вопрос, не вера. Это — утверждение.
Осталось только утвердиться в обретённом утверждении.
Очень хотелось аллюзий библейского масштаба. На самом деле, если без помпезности, та самая Книга — прежде всего лишь историческая справка, подводящая к своду норм и правил. И повествует не о хорошем и плохом, а о должном и не должном.
Да и кто сейчас читает самую растиражированную Книгу всех времён и народов?
Наверху Ивану стало легче дышать. Подавив в себе отчётливое и полностью психопатологическое желание выскочить из машины и обниматься с деревьями, чтобы ощутить их реальность, а главное — просто жизнь, без рефлексий, — Иван вырулил с просеки на асфальт.
Не было толпы, не было торжественного прощания. И гроб не уезжал красиво в пламень печи, как в кино. В жизни довольно часто многое не как в кино. В том числе — процедура превращения тела в прах.
Убит довольно значительный человек. Видная фигура не только в медицинском, но и в информационном поле. Отчего в зале крематория всего трое: Виддер, Митрофанов и вдова Васильева? Такова была воля последней. Кроме того, желающие пособолезновать и выразить всяческую сопричастность попросту не знали, что Васильев кремирован. Уже кремирован. Публика полагала, что тело Васильева находится в судебном морге и будет находиться там, по всей вероятности, до окончания следствия. Хотя, возможно, следствие никогда не закончится. Или закончится довольно скоро, но ничем. Совершенна Система. Подсистемы, как правило, нет. Зачем это всё доброму обывателю? Пусть смотрит детективные сериалы и полицейские процедуралы, где процент раскрываемости, как КПД у вечного двигателя. Пусть это привносит успокоение в вечно нестабильную жизнь доброго обывателя, давно старающегося избегать всеми средствами блага Изменчивости — этого филигранного естественного механизма Отбора. Естественного отбора. Хочешь быть отобранным — меняйся. Но публика не любит перемен. Хочет, но не любит. Потому что хочет она их — не в себе, а