Тогда сыщик занялся казачьим взводом. Это была своего рода гвардия, личная охрана Ашинова. Взвод состоял всего из одиннадцати человек. Командир – подхорунжий Никифоров, плюс семь осетин, плюс оба терца. Десять. А кто одиннадцатый? О нем упоминали очень неохотно, и никто не смог назвать настоящую фамилию. По бумагам Иванов, а по виду барин. Никифоров подтвердил, что неизвестный был из аристократов. Не то польских, не то литовских, бог их разберет. Образованный, владел несколькими языками. Все отметили, что по-русски он говорил без акцента. А полякам это несвойственно… Приметы самые общие: высокий рост, серые глаза. Решительный. Конечно, решительный! Когда французы начали обстреливать крепость, люди попрятались в ров, и Ашинов раньше всех. Он отдал приказ казачьему взводу рассыпаться по берегу и встретить десант огнем. Сам же забился в яму, как крыса, и сидел в ней до конца боя. Увидев это, казаки тоже остались в укрытии. Лишь Иванов вышел на позицию с оружием в руках. Но понял, что помогать ему никто не собирается, и исчез. Когда французы высадились и стали сгонять пленных в шлюпки, польско-литовского барина среди тех не оказалось. Судя по характеру, этот человек вполне мог рискнуть и отправиться в Абиссинию в одиночку. А рост и цвет глаз были те же, что и у Вязальщикова. Похоже, сыщик нашел Сайтани. Но что толку?
Глава 13
По возвращении в Казань…
Лыков вернулся в город ранним утром. Прошли затяжные дожди, и Казань превратилась в остров… Как же она выглядит весной, в половодье? Железнодорожный вокзал построили в месте, называемом Мокрая слобода. Подсыпали землю, возвели новые дамбы, и все равно под ногами хлюпало.
Лыков был налегке и потому доехал до Воскресенской трамваем. Народ добирался на службу, все толкались и лезли без очереди. Сыщик опытным взглядом различил в толпе карманника. Тот уже пристроился позади дородной тетки с ридикюлем. Но Алексей Николаевич взял его за ухо и процедил:
– Иди прочь, пока я не рассердился.
– Что? По какому…
Питерец протолкнул его к двери и пинком выкинул из трамвая. Публика возмущенно загомонила.
– Я из полиции, – объявил Лыков. – А вы бы лучше проверили свои карманы!
– Заешь его холудора! – гаркнул рыжий парень. – Кошелек пропал!
И, соскочив на ходу, побежал за мазуриком.
На квартире пристава его приняли с радостью. Молодые, бездетные и веселые супруги Ловейко жили в свое удовольствие. Даже тяжелая полицейская служба не могла им в этом помешать.
Лыков привез своим симпатичным квартиросдатчикам подарки из столицы. Анна Порфирьевна получила парижские дамские журналы, самые свежие. А Валентин Семенович – шесть изящной работы азарпеш из турьего рога, оправленных в серебро. Довольные хозяева не знали, чем угодить гостю. Вдруг письмоводительница сказала: