Это уже было кое-что. Банда Варехи отсылала на Кавказ оружие и патроны. Неужели они действовали так нагло – использовали государственную почту? Впрочем, с них станется.
Полицейские вернулись в управление, и питерец приказал Никите Никитичу срочно позвать к нему Уразгильдеева. Тот пришел через полчаса, вытянулся у дверей.
– Садитесь, Шакир Габдулкаримович, – кивнул на стул коллежский советник. Татарин присел, сохраняя почтительный вид.
– На Поперечной улице Третьей Горы есть дом. Железная крыша, по лицу два окна, синяя калитка, на ней сидит рыжий кот. Знаете его?
– Кота или дом? – не без иронии уточнил околоточный.
– Дом.
– А как же. Там живет Сашка Бармусов.
– Кто он?
– Да никто. Обойщик ящиков на стеариновом заводе.
– По нашей линии в чем-то замечен?
– Было дело.
– Ну-ка? – оживился командированный. – С оружием не попадался?
– С оружием, ваше высокоблагородие, сейчас даже дети попадаются, – хмыкнул Уразгильдеев. – Вон их опять полна комната.
Действительно, в управление полиции каждый день приводили обывателей, задержанных с револьверами. Согласно Высочайше утвержденному 24 ноября 1905 года меморандуму Совета Министров, ужесточились правила пользования оружием. Теперь для владения и ношения требовалось разрешение полиции. Публика, разумеется, игнорировала эти новации. Каждый норовил раздобыть себе пугач и таскаться с ним. Кобеко на правах врид губернатора пачками подписывал карательные приказы. Он пытался взыскать с виноватых штрафы, справедливо полагая, что наказание рублем наиболее чувствительно для русского человека. Но задержанные сплошь и рядом оказывались несостоятельными к уплате пятирублевого штрафа. И тогда их отправляли в арестный дом на срок от двух недель до месяца.
– Так на чем попадался обойщик ящиков?
– Он человек на побегушках у Давлетшина.
– Кто такой Давлетшин? – продолжил расспросы Алексей Николаевич.
– Купец, – ответил Уразгильдеев. – Племянник того Давлетшина-Малюкова, который помогал Варехе продавать краденое. И сам тоже барыга. У него магазины по скупке бывших в употреблении ценных вещей. И старьевщики почти все работают на него. Только что Давлетшин отсидел три месяца в предварилке, вчера лишь вернулся.
– В чем подозревали?
– Да как обычно, в скупке заведомо краденого. Но не доказали и отпустили.
– А Бармусов, значит, у него на посылках?
– Да, ваше вы…
– Называйте меня Алексей Николаевич.
– Да, Алексей Николаевич. Мы его не раз ловили с подозрительными вещами. Знаете, как это делается. Вор сам в скупку не идет, а посылает другого человека, чистого. Ну или почти чистого. Тот дает заклад от своего имени, за мзду. В случае, ежели полиция при обыске опознает вещь как краденую, вор в безопасности. Посредник говорит, что купил, к примеру, часы у незнакомца на улице. Прельстился дешевизной. И назовет вымышленные приметы. А владелец ломбарда тоже в стороне: принесли вещь, просили недорого, и человек не из уголовных…