На этих словах в кабинет ворвался растрепанный Ловейко и объявил жалким голосом:
– Господа, еще несчастье! Бухарова нашли мертвым в камере. Отравлен.
Пристав не успел еще докончить фразу, как Лыков сорвался с места. Хорошо, что он распорядился содержать обратника на Воскресенской – бежать пришлось недалеко, в соседний флигель. Алексей Николаевич ворвался в камеру и увидел, что Оберюхтин подносит ложку ко рту. А перед ним стоит оловянная миска с кашей. Одним ударом питерец выбил ложку из рук арестанта. Тот опешил:
– Вы чего, ваше высокоблагородие?!
– Ты сколько этой каши съел?
– Да едва притронулся.
– Еда может быть отравлена.
– Будет вам, Алексей Николаич, – усмехнулся «иван». – Чай, я не мужик какой, а тертый деловик. Такими шутками меня не проймете.
– Дурак ты, Иона, хоть и тертый. Вареха с Шиповым сбежали час назад. Одновременно из разных мест. Кто-то передал им пилки, пузырьки с глицерином[34] и оружие. А Бухарова отравили.
Бандит задумался и вдруг икнул:
– Ой!
Секунду-другую сыщик и уголовный смотрели друг на друга. А потом Оберюхтина стало рвать. Его выворачивало наизнанку, приступы тошноты все усиливались. Сыщик вызвал фельдшера, и тот начал делать арестанту промывание желудка. В какой-то момент Лыкову показалось, что Иона вот-вот кончится, так он был плох. Но бандит оправился. Когда, бледный и ослабевший, он смог говорить, то первым делом потребовал:
– Покажите мне Бухарова.
Алексей Николаевич сначала не сообразил:
– Зачем он тебе? В мертвецкой лежит, жмурик жмуриком.
Но Оберюхтин настаивал:
– Покажите.
Тут до сыщика дошло, и он рассмеялся:
– Иона, ты думаешь, это уловка с моей стороны? Чуть-чуть отравить, потом откачать, чтобы ты заговорил с обиды?
«Иван» мрачно кивнул:
– Вы, легавые, на все способны.
– Ну ладно. Идти можешь?
– Лучше завтра. А покуда я помолчу.
– Хорошо. Я помещу городового в камеру, а еду тебе станет носить из буфета околоточный надзиратель Делекторский. Которому ты чуть дыру в груди не проделал. К другой пище не прикасайся!
На следующий день они втроем приехали в военный госпиталь. Иона спустился в морг, посмотрел на труп товарища. Потом прочитал заключение доктора Онкеля: отравление большой дозой цианида.
Лыков не удовлетворился этим и повел бандита к доктору. Тот как раз перебинтовывал Васину шею.
– Вот человек, которого твой атаман ранил при побеге. Васин, расскажи, как дело было.
Городовой с трудом изложил. «Иван» сделался мрачнее тучи – понял, что сыщик не врет.
– Вон как, Алексей Николаич, – пробормотал он со злостью. – Приговорили, значит, меня.
– Кто, Вареха? – уточнил Делекторский.