Мама заметила, что можно пересесть за другой столик под зонт, но дядя решил:
- Не будем дд-д-дергаться, - начал заикаться, но справился с собой и продолжил, глядя на маму, а потом в небо: - Да, сегодня день... - едва выговорил: - Великолепный! - Но все же выговорил и еще раз повторил без запинки.
Тут подошла официантка, я передал дяде меню, но он не стал в него смотреть, а спросил у мамы:
- Будешь вино или водку?
- Вино.
- Какое? - начала выяснять официантка.
- У вас есть Бужоле?
- Нет.
- А Бордо?
- Извините.
- Зина! - посмотрел на нее с укоризной дядя, и тут же - официантке: Принесите ей стакан Изабеллы, что-нибудь подешевле, мне 150 грамм водки, а ему, - показал на меня, - тоже чего-нибудь...
Официантка повернулась ко мне:
- Что будете пить?
Первый раз в жизни ко мне так обратились - на "вы", именно в этот день, действительно, день был не из обыкновенных, это чувствовалось во всем, даже в этом, и я ответил:
- Водку.
Официантка будто не услышала.
- Чай, кофе, сок, минеральную воду? - перечисляет.
- В таком случае - ничего, - отвечаю.
Официантка пометила у себя в блокноте и еще спросила:
- Какие закуски?
- Павел, - сказал дядя мне, - ну ты что-нибудь выбрал? - и опять швырнул мне глянцевую бумагу.
Все смотрели на меня, и от этого я очень разволновался; долго не думая, ткнул пальцем и прочитал.
- Что? - удивилась официантка, а мама засмеялась.
Я повторил. Мама засмеялась громче, и люди, которые только что поднялись на крышу, мужчина и женщина, не зная причины, тоже нехотя улыбнулись; лишь дядя Эдик нахмурил брови, а я, чувствуя себя первый раз в жизни центром внимания, готов был расплакаться.
- Виноград с селедкой? - переспросила официантка.
- Что? - удивился я и наконец понял. - Нет, - прошептал.
- Что еще?
Я молчал. С меня было достаточно. И пауза слишком затянулась. И дядя Эдик сказал хрипло:
- А на закуску, - наморщил лоб, - на двоих нас, - показал на маму, - на двоих плавленый сырок.
Официантка не удивилась и спросила:
- Какой? У нас несколько видов.
- Самый дешевый, - сказал.
- Все? - спросила официантка и, не дожидаясь ответа, перешла к другому столику.
- Что еще скажешь, Эдик? - спросила его мама.
- Что? - не понял он ее.
- Ладно, - сказала она.
- Зина, - сказал дядя и сразу одним ее именем выразил очень много, после чего не нужно вспоминать прошлое, и я опять подумал, как хорошо сейчас, но так долго думать невозможно, и мама спросила у меня, потому что с ним разговаривать было не о чем, она только теперь это поняла, и улыбка на ее лице таяла, и если бы не я, она растаяла бы, и ее лицо - вытянулось, она знала об этом и не хотела этого, и поэтому обратилась ко мне: