* * *
Первое время Цыганков еще старался прислушиваться к доносящейся со стороны дороги канонаде. Ухо опытного танкиста без труда отличало выстрел «тридцатьчетверки» от характерного звука немецкого семидесятипятимиллиметрового орудия. Вот только родная Ф-34 отчего-то пальнула всего раз, тогда как немец – аж трижды, с небольшими интервалами, примерно такими, какие и требуются для перезарядки. Несколько долгих минут за спиной стояла тишина, затем раздался гулкий удар, вовсе не похожий на артиллерийский выстрел. Механик-водитель зло скрипнул зубами, прекрасно зная, что это означает: взрыв боекомплекта, ясное дело! Неужели все?! Неужели Васька Серышев со Степкой Анисимовым навечно остались в искореженном корпусе уничтоженного танка?!
С трудом подавив острое желание врезать автоматным прикладом в ссутулившуюся спину пленного, Виктор взял себя в руки, успокаиваясь. К слову, насчет «ссутулившейся спины» он нисколько не преувеличивал. Километра через два с Гудериана окончательно сошла былая спесь, и генерал-полковник прекратил вышагивать с таким видом, словно это не его в плен взяли, а вовсе даже наоборот, он куда-то ведет пару русских танкистов.
Нет, скорее всего, ребята живы и сейчас идут следом за ними! Почему он так решил? Да потому, что между последним выстрелом фашистского танка и взрывом прошло почти пять минут. Значит, никакая это не детонация из-за попадания вражеского снаряда! Видимо, уходя, мужики заминировали боеукладку, рассчитывая подловить гитлеровцев, осматривающих подбитый – ну, а какой же еще, коль фрицы три раза стреляли? – танк. Те, разумеется, полезли внутрь, надеясь выяснить судьбу пленного, да и подорвались.
Мысль о том, что товарищей могло контузить или убить во время боя, а остатки бэка рванули в результате пожара – в баках оставалось еще достаточно солярки, – Цыганков старательно прогонял, упрямо не допуская даже теоретической возможности их гибели. Как известно, прав он оказался ровно наполовину: взрыв действительно вызвало возгорание разбитого третьим попаданием бака…
Может, остановиться и немного передохнуть? Заодно и наших подождать – должны же они были заметить оставленный знак? Хотя нет, рано пока. Нужно еще хотя бы километра полтора протопать, а там и о привале можно будет думать. Жаль, лейтенантская карта ничем помочь не в состоянии: этого квадрата на ней попросту нет. Поскольку закончилась – кто ж мог предположить, что они пешком уходить станут? Да еще и в направлении, непроходимом для танков?
Словно прочитав мысли мехвода, Гудериан неожиданно остановился: стоило несколько притормозить темп движения этих сумасшедших русских. Иначе помощь за ними просто не угонится, особенно по этому ужасному болоту. Да и устал он достаточно серьезно: «быстроногий Гейнц» никогда не считал себя паркетным воякой, но не по трясине же километр за километром бродить?! Это уже определенно перебор, он танкист, а не какой-нибудь пехотинец! Поэтому нужно передохнуть и дать хоть немного времени тем, кто идет следом за ними: