Осознав тактическую ошибку, директриса решилась на более жесткие меры: крепкая узда для всегда болтливого персонала и усиление правила запрещающего секретничанья учениц без наблюдения воспитательницы. Отныне ежедневные прогулки девочек в летней форме и уродливых соломенных шляпках проходили по парам вдоль дороги Бендиго в предписанном и неохотном молчании каторжан.
Приближалась Пасха, а с ней и конец семестра. Уже отходили летние цветы, и как-то утром на ивах, окаймлявших ручей за колледжем, появились желтые пятнышки. Но сад не нёс никаких осенних радостей директрисе, для которой лужайка и клумбы были лишь символами престижа. Главное — опрятность; и бесконечное множество эффектных цветов, для восхищения проезжающих за каменной стеной по высокой дороге. Слетающие с небольшого дерева у окна кабинета листья, без надобности напоминали о времени. Почти месяц прошел со дня пикника. Недавно миссис Эпплъярд провела несколько дней в Мельбурне, по большей части в полицейском участке на Рассел-стрит. Здесь, первым, что бросалось в глаза, — это заметка на доске объявлений: «ПРОПАЛИ. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО МЕРТВЫ» над подробным описанием и тремя крайне плохими фотографиями Миранды, Мэрион и Греты МакКроу. Слово «МЕРТВЫ» бесстыдно выпрыгивало с печатной страницы. Да, возможно, но маловероятно — говорил старший детектив, с которым она провела два часа в запертой душной комнате, — что девочек похитили, куда-то заманили, ограбили или ещё что похуже…
— Что? — спрашивала директриса, сжавшись и вспотев от страха и невыносимой жары в комнате, — что, позвольте спросить, может быть хуже, чем это?
Оказалось, что их ещё можно найти в сиднейском борделе: такое время от времени случается в Сиднее, когда девушки из приличных семей исчезают без следа. Но редко в Мельбурне.
Миссис Эпплъярд вздрогнула.
— Они исключительно образованные и воспитанные девушки, и никогда не позволят себе фамильярностей с незнакомцами.
— Что ж, — любезно сказал детектив, — большинство девушек будет против изнасилования пьяным моряком, если вы об этом подумали.
— Я ни о чём не подумала. Мне ничего о таких вещах неизвестно.
Детектив барабанил пожелтевшими от табака пальцами по крышке стола. Эти благопристойные дамы — сущий ад. Он готов был поклясться, что у них на уме полно грязных мыслей; а вслух мягко произнёс:
— Понимаю. Тем более вряд ли всё случилось именно так. Однако, нам, полицейским, нужно рассматривать все возможные варианты в подобной ситуации, когда со дня происшествия так и не появилось ни одной зацепки. Это произошло 14 февраля, насколько я припоминаю, не глядя в бумаги.