— За нас с тобой, Витольд, да? — и подняла рюмку.
— Ох-хо-хо! — устало издал удовлетворенное междометие Витольд и, выпив, не то что подобрел, а расслабился до откровенности, даже тютчевские строчки припомнил: — «Пускай скудеет в жилах кровь, но в сердце не скудеет нежность…» Почему ты для меня только Светлана, а я для тебя — Витольд?
— Толя? Витя? — подумала она вслух. — Нет, ты — Витольд. И я не Света, не Светик и не Светлячок. Я — Светлана.
— Так что ты хочешь знать, Светлячок? — он поборол слабость и показал зубки.
— Ты — молодец, — рассмеявшись, признала свой проигрыш она. Или прикидывалась?
— Молодец, молодец, — согласился он. — Ну, так что?
— Раз так… — Светлана мгновенно посерьезнела. — Я хочу знать, почему ты медлишь.
— Мне их надо найти…
— Неужели никого не нашел?
— Нашел кое-кого.
— Тем более непонятно твое бездействие.
— Непонятно тебе, непрофессионалу. Представь себе: я беру или, точнее, убираю двоих-троих законников. Двоих-троих из шестнадцати. А четырнадцать оставшихся на воле и в безопасности ясно понимают, что бой на уничтожение — не финал нашей с ними войны, а лишь начало, и продолжение ее — их ликвидация. Поняв это, они прячутся так, что я в ближайшее время вряд ли смогу найти их. А за это ближайшее время они переформировываются и заново организовываются. И тогда уж бабушка надвое сказала: мы — их или они — нас. Мне выявить хотя бы просто большинство. И тогда всех выявленных — одним ударом и одномоментно.
— Когда это произойдет, Витольд?
— Скоро. Очень скоро. Ты удовлетворена, Светлана?
— Нет.
— Я не про койку, — напомнил он. — Я про мои объяснения.
— И я не про койку. Тот, который у тебя вызывал наибольшее беспокойство, ну, через которого вы действовали? Как его… забыла.
— Сырцов, — услужливо подсказал Витольд. — Что тебя интересует?
— Вы его отыскали?
— Находили. Даже дважды.
— И? — тихим визгом спросила Светлана.
— И дважды он уходил от нас.
— Как же так, Витольд? — возмутилась она.
— Он — супер. А мои люди — нет.
— А ты? Ты — супер?
— Пожалуй.
— Вот и найди его. Найди и убей.
— Убийство не мое ремесло.
— Что же твое ремесло?
— Организация убийства.
— Вот и организуй, — она вдруг успокоилась и снова разлила по рюмкам уверенной рукой. — Ну, по последней.
— Гонишь?
— Ты же спешишь.
Выпили, и он встал. Она осталась сидеть. Тем удобнее ему было сказать:
— Жаждешь крови бывшего любовника, отвергшего тебя?
Она сидела, осмысляя полученный удар. Вздохнула глубоко, раздула ноздри во гневе и тоже поднялась. Слегка раскачиваясь, смотрела ему в глаза. Заговорила, чтобы говорить:
— Гебисты, как говорится, знают все обо всех.