— Двадцатые годы, время надежд и химер.
— Помнишь, как сейчас? — издевательски поинтересовалась Светлана.
— «То, что было не со мной, помню», — находчиво пропел он. За что и был одобрен сомнительным комплиментом.
— Мастер словесного фехтования. На допросах насобачился?
Подняв правую бровь и с напряжением следя за тем, как она разливала коньяк по рюмкам, он небрежно ответил:
— Насобачиться словесно фехтовать на допросах можно лишь тогда, когда допрашиваешь ты.
— Ты говоришь так, будто тебе приходилось находиться и по другую сторону стола.
— Приходилось, Светлана.
— И кто же тогда фехтовал? — она двинула наполненную рюмку. К нему. Чарка за службу. Поняв это, он усмехнулся и, приняв царскую милость, поднял рюмку, чтобы разглядеть ее на свет. «Метакса» золотисто теплилась.
— Очень неплохой фехтовальщик. Я бы даже сказал: замечательный.
— Кто, если не секрет?
— Секрет. Мой секрет.
— В будущем диалоге с ним фехтовальщиком хочешь быть ты? — сообразила догадливая Светлана.
— Мечтаю об этом, — признался он.
— Что ж, не будем лапать голубую мечту грязными руками. Давай-ка выпьем и поговорим о сугубо земных делах.
Выпить-то он выпил, но о делах не заговорил. Молчал насмешливо.
— Ты молчишь? — после паузы удивилась она.
— Я на совете все сказал, — равнодушно ответствовал он. Был хозяином положения.
— Твои уверения в том, что все идет, несмотря на отдельные незначительные шероховатости, по плану, может быть, и удовлетворили отца и Егорыча, но во мне, наоборот, вызвали беспокойство.
— Беспокойся на здоровье. Тебе идет нервная вздернутость.
— Не зарывайся, Витольд.
— Хочешь сказать, что ты хозяйка. Этих апартаментов — пожалуй. А хозяин положения — я.
Он отыгрывался за фиаско в постели. Она понимала это.
— На определенное время.
— Нам всем определено время. На определенное мне свыше время.
— В Бога веруешь, Витольд?
— В своего Бога, — уточнил он и с треском раскрыл очередной фисташковый орешек. Треск был призывом к повтору. Она разлила по второй (к его рюмке напряженно тянулась длинным горлышком узкой бутылки) и решила окончательно.
— Фехтование мне надоело. Берусь за дубину, Витольд. Почему до сих пор не ликвидирована сходка?
— Я всем объяснил это. И тебе в том числе.
— Идет тщательная подготовка, — вспомнила она его объяснение. — А может, и не идет. Может быть, ты трусливо толчешься на месте.
— Ты — самонадеянная и невежественная дура, Светлана, — произнес он с удовольствием.
— Со мной не надо так, Витольд, — грозно предупредила она.
— А со мной — надо?
Перебор. Так ничего не узнаешь. Светлана мило улыбнулась, дотянулась до его воинственно сжатого кулака, погладила и весело предложила: