— Мало работаешь или много пьешь, — жестко сказал Сырцов.
— Твоя правда, — покорно согласился собеседник. — А что делать?
— Работать и не пить.
— А ты что, так пробовал?
— А я так живу.
— Тоска, — посочувствовал Сырцову абориген.
— Это у тебя тоска, — возразил Сырцов. — А у меня — радость бытия.
— Сейчас я выпью, и у меня будет радость бытия, — пообещал сосед по скамейке. — А у тебя обратно тоска.
— Это почему же? — искренне удивился Сырцов.
— Потому что мы выпьем, а ты — нет.
— Не будет у меня тоски. Я с вами выпью.
— Ты же говорил, что непьющий! — возмутился абориген.
— Это вообще. А в частности — выпиваю иногда.
— Пол-литра ты нам обещал. Считай, что ты не в деле.
— А за что вам пол-литра, не забыл?
— Да пристроим мы тебя, пристроим!
Подошел младшенький с бутылкой «Российской» и полуторалитровым сосудом фанты. Возгласил как о своем достижении:
— Ярославская! — Младшенький был щедрее: из кармана вытащил три пластмассовых стаканчика. Спросил у почтенной компании: — Всю сразу разливать?
— Сразу, — решил Сырцов, и старший объяснил его решение:
— Он нам, Гриша, вторую поставит.
— Поставит! — передразнил его Гриша, не отвлекаясь от аптекарского занятия — разлива по трем стаканам с точностью до грамма. — Я последними нашими тысячу четыреста за воду доплатил.
— А чего это вы мне хамите? — изумился Сырцов. — Поаккуратней со мной. Не дай Бог разозлите, всю водку на землю вылью.
Двое в ужасе глянули на него. Могучие плечи под кожаной курткой, гладкая неохватная шея, глаз пугающе-недобрый и авторитетный. Такой не то что разольет, такой и раздавить может. Но сдаваться сразу не хотелось, и старший туманно пригрозил:
— Ты с нами полегче, парень. Мы здесь не одни. Свистнем — пожалеешь!
— Андреич! — взмолился младшенький, более реалистично оценивавший их возможности, а Сырцов попросил:
— Так свистни, Андреич, что тебе стоит!
— Пошутил я, — сдался Андреич и ухватился за стаканчик.
— Еще пошути. Я шутки люблю. — Сырцов поднял пластиковый бокал и произнес краткий тост: — За шутников этого города!
Не возражали жители этого города. Выпили шутники. До дна. Запили фантой и приступили к отработке аванса.
— Куда его? — спросил Андреич у Гриши.
— Братчиковы сдают, — мрачно вспомнил Гриша.
— Ему, наверно, поближе к Волге надо. А Братчиковы на Шарихе.
— Тогда к Семену.
— У Семена уборная засранная и водопровода нет. А он — столичный — Андреич обратился к Сырцову: — Ты ведь столичный мужик?
— Нестоличный, значит, и в засранном сортире орлом посидит, и с немытой рожей запросто проживет? — вопросом на вопрос ответил Сырцов.