– Хоть это вас совершенно не касается, будьте уверены, я не питаю tendre[11] к графу Мортону.
Губы Уитфтлда сложились в уверенную усмешку. Словно услышав от нее приглашение, он подошел к ней ближе, глаза его загорелись лихорадочным блеском.
Она поспешно отступила на шаг.
– Но у меня нет ни малейшего желания отвечать взаимностью вам. Даже если бы такое желание у меня возникло, моя семья все равно воспротивилась бы нашему союзу. Человек среднего достатка нам не подходит.
Лицо его вспыхнуло, он снова сжал ее руку и притянул к себе.
– Вот, значит, как, да? Деньги важнее породы. Вы хотите наполнить село будущими сумасшедшими Мортонами?
– Вы забываетесь, сэр! – Горячее возмущение поднялось по ее шее и залило лицо краской.
Он покачал головой, взмахнув золотистыми локонами.
– Я чувствую, что должен вступиться за вас. Ваши родственники здесь не присутствуют, и наверняка они поступили опрометчиво…
Она фыркнула.
– Я могу разное сказать о членах своей семьи, но они никогда не поступают опрометчиво.
Он долго смотрел на нее с недоверчивым выражением лица. Она терпеливо ждала, пока смысл ее слов окончательно дойдет до его сознания.
Наконец он воскликнул:
– Не может быть, чтобы они послали вас сюда, зная… – Он осекся, увидев ее напряженный взгляд, и ошарашенно покачал головой. – Нет. Никто в этих краях даже не подумает связать себя с безумными Мортонами… Сколько бы у них ни было денег.
– Да? – задумчиво произнесла Порция. – Как недальновидно. Он богат, как Крёз[12]. Владеет половиной угольных шахт в Йоркшире и полудюжиной заводов в Скарборо. Я думаю, у него нет недостатка в общении с дамами.
Глаза Уитфилда сверкнули злобой, как будто упоминание о богатстве Хита заставило его возненавидеть графа еще больше. Качая головой, он прорычал:
– Даже если так, как мог герцог Дерринг разрешить своей сестре…
– Это не ваше дело, – отрезала Порция.
Последняя ниточка, позволявшая ей держать себя в руках, лопнула. Хватит с нее этого высокомерного осла и его назойливости… и ощущения его беспощадной хватки у себя на руке.
– Не могу не согласиться, – прозвучал голос откуда-то сзади, и знакомый бархатистый звук прокатился по ней, будто теплый херес, воспламеняя совсем не так, как гнев, порожденный поведением Уитфилда.