– Это был Ширан, – сказал Коффи.
Я спросил:
– Вы прочли мою книгу?
Он замялся.
– Экземпляр, который я послал вам после того, как вы сказали мне, что Рыжий был риелтором коммерческой недвижимости?
– О, вы имеете в виду Джонни Фрэнсиса.
– Это очень помогло мне. Я процитировал вас в издании в мягкой обложке. Вы прочли?
– Нет.
Он засмеялся:
– Но я послал книгу своему информатору в семье Буфалино. И он ее прочитал. Ее прочитали все ребята Буфалино. Этот ветеран семьи Буфалино сказал мне, что был шокирован. Он не мог поверить, что Ширан вам в этом признался. Все это правда. Там все шокированы.
– Ширан очень раскаивался, – сказал я. – Это зрело долгие годы.
– Несомненно.
Будь Фрэнк жив, я, поговорив с детективом Коффи, позвонил бы ему поделиться новостями. Дело Галло закрыто. Семья Буфалино подтверждает твои слова. Все правда.
Я достал из папки фотографию, на которой мы с Фрэнком сидим во главе стола на торжестве по случаю проводов на пенсию одного из товарищей в профсоюзе. Кто-то щелкнул нас обоих в тот момент, когда Фрэнк признался в убийстве Безумного Джо.
– Почему Расс так сильно тебе доверял? – задал я тогда первый вопрос.
– Чтобы ты понял, – произнес он с улыбкой лепрекона, – мне придется тебе кое-что рассказать.
– Давай, Фрэнк. Не оставляй меня в неведении. Сейчас самое время высказать все.
Он понизил голос. Его губы едва шевелились.
– Слышал когда-нибудь о Джо Галло?
– Конечно, – сказал я, – Безумный Джо.
– Борзый, – сказал он.
– Не понимаю. Почему Расс так сильно тебе доверял?
– Это дело – моя работа. Рыжий был моим шофером. Он высадил меня и проехал вокруг квартала. Если бы я не вышел на улицу к его возвращению, он бы уехал. Я бы остался один. Вот так это делается.
На снимке я прильнул к нему с магнитофоном в руке, чтобы расслышать его тихий голос в шуме вечеринки. На фото взгляд Фрэнка устремлен вдаль, как нередко бывало после новых признаний.
Решив вставить в книгу признание Фрэнка в убийстве «дерзкого», я и подумать не мог, что включение в книгу рассказа о Галло будет сплошной головной болью. Я понимал, что предстоит борьба с общепринятой версией о троице итальянских боевиков, ворвавшейся в «Умберто», ранившей в задницу греческого телохранителя Галло и убившей Галло, когда тот выбежал на Хестер-стрит. Это было испытанием авторитета Ирландца, ведь Фрэнк, как Форрест Гамп, участвовал во многих делах на очень высоком уровне.
Мое решение сохранить в книге признание в убийстве Галло оказалось для меня и Фрэнка возможностью пройти проверку на прочность от детектива Коффи.
Однако в момент публикации первого издания я этого не знал. Я узнал только, что там была редактор «Нью-Йорк таймс», которая вылезла из-под стола в «Умберто» и могла сказать, что видела троих итальянских киллеров, убивающих Галло. Что, если бы она опознала по фотографии какого-нибудь итальянца? Фиаско потерпела бы не только книга, но и дело Хоффа.