— Ты вернулась! — прогрохотал голос Брайана из недр «Краба и ведра».
— Я никуда и не ездила, болван ты этакий, — ответила мадам Астарти, пробираясь меж висячих драпировок из рыбацких сетей и стеклянных поплавков, составляющих дизайн интерьера в «Крабе и ведре», или просто в «Крабе», как его запросто называли местные.
Сюда часто заходили туристы, сочтя паб живописным, подлинным атрибутом местной жизни (в нем пахло сырой рыбой), но тут же вылетали обратно, не успев поднести стакан к губам. Причиной был не столько мрачный зеленый подводный свет внутри паба или чучела рыб с мертвыми глазами в стеклянных витринах по стенам, сколько негостеприимство и даже открытая враждебность местных жителей. Будь они на стороне генерала Кастера, ему удалось бы еще день простоять да ночь продержаться.
Мадам Астарти даже не нужно было смотреть в сторону бармена — он, меланхоличный мужчина по имени Дон (Рыцарь Печального Образа, как звали его местные за глаза), уже достал стакан, влил туда изрядное количество джину и плеснул чуть тоника, для порядка.
— Зато я побывал в аду и вернулся, — бодро заявил Брайан.
— Не преувеличивай, ты всего лишь ездил с Сандрой в Скарборо за покупками. — Мадам Астарти взгромоздилась на барную табуретку рядом с ним. — Кстати, где она?
— Скоро будет. — Брайан засунул в стакан с пивом столько лица, сколько получилось, и вдохнул испарения. Лицо исказил легкий спазм боли. — Я забыл вставить ортопедические стельки.
Мадам Астарти выразила соболезнования.
— Ах, Рита, почему я не женился на тебе?
— Потому что я не захотела, — сказала мадам Астарти и щелкнула его по костяшкам пальцев…
Чем? Вафлей в форме веера, оставшейся от мороженого? Хрустальным шаром? Боже, как это утомительно. У меня явно поднималась температура — меня бросало то в жар, то в холод. Я выпила две таблетки парацетамола, легла в постель с принадлежащей Бобу синей грелкой в виде плюшевого мишки и стала читать «Восстание индейцев». Потом я, видимо, задремала, потому что в следующий миг рядом со мной в кровати оказался Боб. Он утверждал, что провел ночь в «Таверне» — студенческой забегаловке, для которой были характерны особо разнузданные дебоши. Очень странно — часом раньше оттуда позвонил Шуг и спросил, не знаю ли я, где Боб.
— Если придет Алиса, а также Бернард или Вольдемар, то придет и Глория, — серьезно сообщил Боб. — Бернард и Джеральд либо оба придут, либо оба не явятся. Алиса придет, только и если только будут одновременно Вольдемар и Джеральд. Значит, Глория не придет, если не придет Алиса.