– Недосмотрел я за своими девочками, – сказал он так тихо, что полицейские едва расслышали его слова. – Я так виноват перед ними…
– Давайте всё-таки вернёмся на несколько лет в прошлое, – попросил его Эйк. – Ваши дочери поступили в Элиселунд, когда им было по три года, и с тех пор вы не поддерживали с ними контакта?
Мужчина сцепил ладони обеих рук и некоторое время поворачивал их то влево, то вправо. Потом он кивнул.
– Мать девочек умерла, когда им было всего пять дней от роду, – начал он, слегка откашлявшись. – Она решила рожать дома, а не в больнице в Кёге. Но мы же тогда не знали, что их будет две!
У Андерсена задрожал было подбородок, но он справился с собой и продолжил:
– Врачи мне потом рассказали, что всё пошло плохо из-за того, что плацента отделилась. Я как раз принес ещё одну подушку, как вдруг у нее отошли воды, зелёные такие… – вспоминал он. – Акушерка была с нами всё это время и старалась нас успокоить, но потом она поняла, что их там две и что их не удастся перевернуть.
Вигго немного помолчал.
– Это она вызвала «Скорую», – проговорил он затем. – Она нам сказала, что не сможет одна справиться с родами, где нужно принять два плода, и оба с тазовым предлежанием. Но пока мы добрались до больницы, прошло слишком много времени. И пока продолжались роды, им всё время не хватало кислорода.
– Так, значит, мозг у них был повреждён при родах? – спросила Луиза.
Андерсен кивнул.
– Это особенно сказалось на Метте, потому что она родилась последней, – сказал он, а потом, несколько раз быстро-быстро сморгнув, добавил, что мать девочек умерла, пока они ещё находились в больнице. – И хотя врачи сразу же сообщили об этом, прошло ещё какое-то время, прежде чем я на самом деле осознал, какие серьёзные повреждения малышки получили при родах.
– Но вам разрешили забрать их домой? – тихим голосом спросила Рик. Она и представить себе не могла, насколько ужасные воспоминания им придётся разбередить.
– Да, после того как мы похоронили их мать, я забрал их домой. Поначалу я получал от муниципалитета всю помощь, которая мне была необходима, а если они начинали плакать, то стоило мне запеть для них, как они успокаивались.
На какое-то мгновение взгляд пожилого мужчины потеплел, но тут же снова погас.
– Но я с трудом успевал ухаживать за ними, – признался он, опустив глаза и глядя в стол – на него нахлынули воспоминания о тяжёлом времени, пережитом им в прошлом. – Ведь я же работал. – Он посмотрел на полицейских, как будто оправдываясь. – Я вынужден был, тут ведь и дом у меня, и хозяйство. И никто мне не помогал. Так что на то, чтобы побыть вместе с девочками, времени у меня оставалось совсем немного, и это я и сам видел, конечно. Поэтому в тот месяц, когда девочкам должно было исполниться три года, меня пригласили в кабинет патронажной сестры, – рассказал он и добавил, что обычно она сама приходила к ним домой.