Р. Дж. сменила несколько общеобразовательных школ, однако, когда матери не стало, отец решил, что ей требуется больше контроля и организованности, чем он может дать. Потому он отдал ее в дневную школу в Кембридже, куда она ездила на автобусе. С семи лет она занималась фортепиано, но в двенадцать лет начала брать уроки классической гитары. Спустя несколько лет она уже бродила по Гарвард-сквер, играя и распевая песни вместе с другими уличными музыкантами. Она играла очень хорошо. У нее был не безупречный, но хорошо поставленный голос. Когда Р. Дж. исполнилось пятнадцать, она соврала насчет своего возраста и устроилась поющей официанткой в том клубе, где начинала карьеру Джоан Баэс[4], тоже дочь университетского профессора. Той осенью Р. Дж. лишилась девственности на чердаке лодочного сарая, принадлежавшего Массачусетскому технологическому институту. Партнер был неумелым, а секс — болезненным. Этот опыт заставил ее охладеть к нему, но не навсегда. И не надолго.
Р. Дж. всегда считала, что второе имя сильно повлияло на ее жизнь. С самого детства она всегда была готова к любому вызову. И хотя она очень любила отца, часто именно доктор Коул становился ее противником. Его желание сделать Роб Дж. своей последовательницей на медицинском поприще держало дочь в постоянном напряжении. Возможно, если бы не он, ее судьба сложилась бы иначе. Днем, вернувшись в тихую квартиру на Бикон-стрит, она иногда шла в его кабинет и снимала с полок книги. В них она с интересом разглядывала картинки с половыми органами мужчин и женщин, изучая то, по поводу чего ее одногодки любили похихикать. Она привыкла бесстрастно относиться к анатомии и физиологии. В то время как некоторые сверстники запоминали виды динозавров, она зубрила названия человеческих костей. На рабочем столе в кабинете отца в небольшой деревянной шкатулке со стеклянной крышкой лежал старый хирургический скальпель из узорчатой стали. Семейная легенда гласила, что много веков назад этот скальпель принадлежал одному из ее предков, выдающемуся хирургу. Иногда ей казалось, что помогать людям в качестве врача — неплохой жизненный выбор. Однако отец был непреклонен и, когда пришло время, заставил ее пообещать, что она займется юриспруденцией. Как дочь профессора она могла посещать Бостонский университет бесплатно. Вместо этого она прервала длинную цепочку врачей Коулов, выиграв стипендию с семидесятипроцентной скидкой на обучение в университете Тафта. Стала работать в студенческой столовой и в клубе на Гарвард-сквер. Она все-таки поступила в юридический институт Бостонского университета. К тому времени у нее уже была своя квартира на Бикон-стрит за зданием законодательного органа штата. Она регулярно виделась с отцом, но у нее уже была своя жизнь.