Оглядываясь назад, я понимаю, что в этом нет ничего удивительного. Хотя я не ставила перед собой задачу защищать троллей, все же моей целью было понять их. И по мере того, как я узнавала их обычаи, их язык и все, что нужно, чтобы при необходимости сойти за тролля, дистанция между мной и моим исследованием сокращалась, порой сомнительными способами. С другой стороны, не выработай я инсайдерского понимания субкультуры троллинга, я бы не смогла логично описать эту субкультуру. В первые годы моей работы я отвергала такую идею или по крайней мере обижалась на нее, но то, что порой я слишком сближалась с предметом моего исследования, в конечном счете оказалось необходимым, пускай и тревожным, этапом научного процесса.
Как доказывает эта книга (надеюсь!), со временем я нашла точку опоры, благодаря главным образом упомянутым выше профессорам, наставникам и читателям, которые уважали меня настолько, чтобы не соглашаться со мной, одергивать и опровергать мои гипотезы. Не будь этой постоянной оппозиции, а на самом деле не будь любого из препятствий, с которыми сталкивалось мое исследование, боюсь даже представить, какую книгу я бы написала. Если вообще смогла бы написать книгу. В сопротивлении, с которым я столкнулась, не было ничего, что можно назвать забавным, и часто у меня опускались руки, но это сопротивление было, вне всяких сомнений, необходимо для процесса моего исследования. Оно не только заставило меня критически осмыслить отношение между троллингом и масскультурой и мое собственное отношение к троллингу, оно помогло мне четко сформулировать ключевой аргумент, прежде всего касавшийся моей теории «переваривания культуры». И хотя я потратила сотни часов на нервное хождение из угла в угол, хотя сомневалась в себе и своей работе больше раз, чем могу сосчитать, но благодаря всем, кто помог мне разобраться с моими тревогами и со слабыми местами проекта (и этим я обязана стольким людям!), я узнала то, что нужно было узнать. В конечном счете это все, на что может надеяться исследователь.