Юг в огне (Петров-Бирюк) - страница 2

- Что же случилось, мама?

- И не приведи господь, что, - закрестилась старуха, глядя на иконы. - Господи Исусе Христе, отведи от нас беду лихую.

- Что за беда, мамуня?

- Царя, гутарит народ, у нас теперь не стало, - со страхом выпалила старуха. - Вот погляди, народ со всей станицы к правлению бежит.

- Царя не стало? - изумленно протянул Прохор. - Вот это здорово!.. Да как же это так, ни с того ни с сего, вдруг?.. Чудно.

Он снова посмотрел в окно. Мать говорила правду. О чем-то оживленно рассуждая и размахивая руками, по улице торопливо проходили группы казаков и казачек.

- Это прямо-таки черт знает что! - воскликнул Прохор, вскакивая со стула. - Чудеса!.. Вот что значит, мать, жить у вас тут, в глуши, - и не знаешь, что делается на белом свете. Побегу и я к правлению.

- Пойди. А оттуда вернешься, зайди к дяде Егору. Я слыхала, будто Виктор приехал.

- Ладно, зайду.

Прохор накинул на плечи длинную кавалерийскую шинель с голубыми петлицами и погонами, нахлобучил на голову серую папаху с голубым верхом и, подумав, сунул в карман наган.

Когда он вышел за ворота и направился было к правлению, его окликнули два казака-армейца, шедшие по улице:

- Погоди, Прохор!

Он подождал.

- Куда собрался? К правлению, что ли?

- К правлению.

- Ну так вместе.

Молодые казаки были его друзьями детства и юности. Один - небольшого роста, узкоплечий, рыжеватый, в мелких конопинах - Сазон Меркулов, второй - высокий, румяный, с курчавым белокурым чубом - Свиридов Максим.

Сазон одет был скромно, без всяких отличий. Свиридов же, ловкий и подобранный, был щеголеват. На погонах его отливали серебром три нашивки старшего урядника.

- Так что же, односумы, выходит, царя не стало у нас, а? - испытующе посмотрел Прохор на своих друзей.

- Дали Николашке по мордашке, - ухмыльнулся Сазон.

- А дьявол его знает, - вздернул плечами Максим Свиридов. - По всей станице такой разговор пошел. Вот зараз узнаем в правлении, правда ли это. Атаману-то, небось, все известно.

- Был царь Николка, жить при нем было колко, - дурашливо затянул Сазон, импровизируя. - Дали по шее Николашке, ну и запели пташки...

- Будет тебе дурковать-то, - оборвал его сурово Свиридов. - Ты только и способен на дурость.

- Слезы, что ли, мне лить? - огрызнулся Сазон.

Около церкви, у станичного правления, возбужденно гомонил народ. Седобородые старики, безусые парни, девчата и старухи - все сбежались к правлению послушать, что скажет атаман по поводу ошеломляющей вести.

Немало было в толпе и фронтовиков, которых сразу же можно отличить от других по сдвинутым набекрень серым папахам, по погонам, по крестам и медалям. Все они недавно прибыли домой из действующей армии на побывку по отпускам или на поправку из госпиталей. В толпе немало было калмыков*, одетых, как и все, в казачью одежду.