«Что ж ты, девонька?»
А девонька шмыгнула носом и проревела:
«Как же я буду без него, Барбара?»
И поведала ей историю о том, как встретились они в дальних странах, да так и не смогли уже расстаться.
— Любишь ее? — спросила она брата Паулюса.
Паулюс от удивления открыл рот и потерял дар речи. На время. А собравшись с мыслями, заикаясь, пробормотал:
— Лю… люблю!
Барбара только кивнула, будто и не ожидала иного ответа:
— Не даст он вам, ирод, жизни! Бежать вам надо!
— Куда только? — все-таки загоревшись идеей, живо спросил Паулюс. — Коней можно и на конюшне одолжить, да вот… обстоятельство тут есть одно…
Лиз говорила, что «портал» обязательно где-то в кухне. Если они сейчас убегут, то могут уже никогда не вернуться в образцовый Париж. А Паулюс теперь был совершенно уверен, что им необходимо вернуться. Лиз здесь грозили ужасные опасности.
— Я должен посоветоваться с Лиз.
— Ах, молодость, молодость, — довольная, проворчала Барбара. — Посоветуешься, когда окажешься подальше отсюда! Кузина Никталь перед тем, как исчезнуть в болотах, передала мне несколько рецептов своих зелий. Подпоим брата Ницетаса, подсунем ему нашу Полин — он ей очень уж понравился. А он ведь тоже молод и горяч, хоть и хочет прослыть святошей. Коней вам Филипп выдаст самых лучших. Его Величество, конечно, рассердится, но, когда узнает, по какому делу, так возражать не станет. Переночуете на постоялом дворе «Ржавая подкова» — Шарль сопроводит вас туда под видом купцов, он доставляет туда солонину, и вас доставит, а после убежите куда подальше. Да хоть в Париж!
Он бы и рад подальше, да только из «Ржавой подковы» они туда точно не попадут.
— Хорошо, Барбара, — согласился Паулюс. — Ты славно все придумала. Не зря говорят, что у тебя большое и доброе сердце. Спасибо тебе.
Он расцеловал ее в обе щеки.
— А коней мы потом обязательно обратно пришлем Его Величеству. Передай, пусть не беспокоится. Жаль вот со Скрибом я так и не повидался. И куда его нелегкая понесла в такую погоду?
— Как куда? — удивилась растроганная Барбара, утирая скупую слезу. — В Святую землю. Больше ведь некуда. Жена-то его ему неверна. Ступай и ты собирайся! Генриетта долго не протянет — актриса из нее никудышная, а идет она на поправку полным ходом. Долго брат Ницетас у нее не задержится. Ну да уж я в благодарность за его заботу угощу его лучшим своим медом!
24 декабря 2015 года, Монсегюр
Ей совсем ничего не было видно. Валивший снег залеплял глаза. Тяжелые тучи скрывали и луну, и звезды. Она чувствовала только руку своего мужа и только ветер, бьющий в лицо. Ей не было страшно, но мучительно тягостное чувство поселилось в ней в тот момент, когда они остались одни с Петрунелем в этот вечер. И самое ужасное — усталость от этого бесконечного сумасшедшего дня. Впрочем… она сама была виновата. Потому что нечего сбегать всякий раз, когда муж целует другую женщину. Имея таких родственников, можно предполагать, что глаза лгут ей.